Фандом: ФМА, Хроники Арции
Автор: Гита Ягг из Ланкра
Рейтинг: PG (за крепкие словечки)
Пейринг: в первой части – нет. Потом – посмотрим.
Размер: макси
Тип: джен, кроссовер
Статус: начало (первая из трех частей)
читать дальше
Снежная круговерть щедро бросала пригоршни острой ледяной крупы в лицо преследователям. Зиме было наплевать на то, кто именно бежал, разрушая ровный ковер снега, утопая в сугробах и беспрестанно матерясь. И хозяева этой земли, и лазутчик, спотыкались, падали, стирая в кровь руки и лицо о твердую корку подстывшего снега, поднимались, бежали дальше. Разница была лишь во взгляде, улыбках, дыхании. Всем было тяжело, но тяжело по-разному. Жертва едва сдерживалась, чтобы не оглянуться на лай злых, как и их хозяева, собак, убегала, задыхаясь, но любая остановка означала бы не смерть, но страшный плен. Преследователи же жадно хватали ртами воздух, хищно сверкая глазами, догоняли убегающего. Это была их работа, и она им нравилась. Женщина, потеряв шапку, тряхнула головой, заискрились ярким золотом густые длинные волосы. Она улыбнулась, приказала весьма непристойной фразой продолжать преследование, рукой проверяя рукоять сабли, но верное оружие было действительно верным. Клинок преданной тяжестью тянул вниз. Что ж, она привыкла к этому легкому неудобству, иначе было бы труднее. Генерал-майор махнула рукой в сторону леса, и часть людей, ее людей, отделилась от группы, свернула в припорошенную ледяной ватой чащобу. Не важно. Ушедшие были опытными следопытами и знали здесь каждую тропу, пусть сейчас троп и не было видно. Проложат, протопчут, никуда не денутся. Как не денется и лазутчик. Он просто не может уйти! С чертежами-то форта… Какой позор… Но она не допустит, не позволит, хотя уже позволила достаточно. Полные губы зло сжались, глаза отражали ясное ледяное небо, в них плескался не разлитый жидкий азот ярости. Что ж, сегодня ей будет, куда выплеснуть все…Точнее, на кого…
Оливия Милла Армстронг рванулась с места, догоняя тех, кто скрылся в лесу. Впереди слышался заливистый лай собак. Животным нравилась зима и скорый бег. Здесь нравилось и ей. Отборная ругань и шорох падающих с веток сугробов приближались, а значит, она почти догнала опытную группу. Оливия удобней перехватила саблю, с силой рванулась через плотный ковер снега и… поскользнулась, рухнула мешком в сугроб. Тут же неприятно заныло плечо – она неудачно упала, не успела убрать руку с эфеса клинка – за шиворот кителя насыпало снегу, который сразу начал таять, не выдержав температуры разгоряченного погоней тела. Генерал-майор грязно выругалась, пытаясь подняться из сугроба, под которым оказался предательский лед, будто сами драхмийцы постарались. Но списывать собственную неуклюжесть на происки врагов она не привыкла, иначе бы не подчинился золотоволосой красавице Север. Оливия привстала на локте, прислушиваясь. Странно стихли звуки погони: ругань растворилась в тиши спящего зимним сном леса, заливистый лай собак исчез, будто не было его и в помине. Генерал-майор нахмурилась. Преследование не слежка, и отличается особенным шумом. Да и падала она не час, а мгновение. Додумать ей не дали… Кто-то подошел сзади, удивленно вздохнув, и тут же подхватил Оливию подмышки, поднимая со снежной перины. Генерал-майор ругнулась про себя. Нет, она ничего не имела против помощи – на Севере единоличники не задерживаются, отправляются либо в Централ, либо… В общем, не задерживаются. Но то, что она не услышала приближающихся шагов, было весьма и весьма паршиво. Тем более, помогший выбраться из снега был не знаком старшей из детей Армстронг. Оливия разглядывала незнакомца с присущей ей тактичностью, то есть в упор и без намека на неуместную здесь вежливость. Увиденное совсем не нравилось генерал-майору. Синеглазый, с добрым взглядом красавец-юноша, который держал ее под руки, видимо, боясь навредить, по мнению Оливии Милы Армстронг, не имел права на существование в суровых условиях Бриггс. Если, разумеется, он не доказал обратного. Данный светловолосый индивид ничего генерал-майору не доказывал. А значит…
- Как вы? – обеспокоено спросил красавец, смущенно разглядывая женщину. Не иначе как ранения искал.
И вопрос Оливии тоже очень не понравился. Говорил молодой человек понятно, только вот немного странно, словно язык был для него хорошо изученным, но все-таки не родным. Разрозненная, внезапно свалившаяся на ее голову дождем мелких кусочков, картинка сложилась воедино. Голубые глаза зло сверкнули. «Сука! Драхмийская б..ь!» - пронеслось в голове, и генерал-майор резко дернулась за саблей, а в синих глазах незнакомца приятно прочитался такой знакомый, предсмертный испуг врага… И она бы рубанула, успела, если бы не болело плечо, если сильные, хоть и стройные руки, не держали бы подмышки. Но Север не терпел сослагательно наклонения, не выносила его и она, хозяйка Бриггс, а выбитая сабля отлетела в сторону…
Генерал-майор подняла разъяренный тяжелый взгляд на противника, не понимая, чем юноша сумел отбить удар, ведь он до сих пор держал ее под руки. Усталость навалилась на плечи мешком с камнями, но она держалась, лишь подарила мальчишке злую усмешку. Впрочем, чем-то он ей начинал нравиться. Не синими глазами разумеется, но хотя бы безумной смелостью. Попытаться захватить вражеского генерала на вражеской территории, где неприятеля, словно сытый улей, разозлили твои же соратники, не каждый осмелится. А этот стоит, и ведь не торопится! Но это может быть и от недостатка мозгов, хотя проник же он как-то в Аместрис? Однако чем блондинчик выбил саблю, генерал-майор понять так и не смогла. Оставалось лишь одно разумное объяснение. Враг мог быть алхимиком, и не мог быть одновременно, потому что в Драхме с алхимией было более чем хреново. Значит, мальчишка аместриец, но почему-то говорит с акцентом. Генерал-майор едва удержалась, чтобы не тряхнуть головой. Получался замкнутый круг, а Оливия не любила ситуаций, в которых невозможно было найти концов. Именно поэтому талантливая женщина предпочитала служить на Севере, где опасно и честно, а не в столице, когда нож «друга» постоянно рисует на спине замысловатые узоры, отыскивая удобную точку для удара – такую, чтобы самому не забрызгаться.
- Я вам не враг, сигнора, - мягко произнес мальчишка. Обращение оказалось странным, далеким от безликого «гражданочка» или бесполого - «товарищ».
- Драхмиец, - холодно констатировала Оливия.
- Что? – юноша хлопнул длинными ресницами.
Оливия едва не зарычала. Да, враг был хорош собой и, видимо, непроходимо глуп. И генерал-майора захлестнуло очень достойное желание заставить этого щеголя разгребать снег от форта до самой Драхмы, чтобы бриггсовцам было удобнее гонять незадачливых лазутчиков.
- Ты – драхмиец, - констатировала Оливия.
- Я? А кто это, драхмийцы?
Генерал-майор холодно прищурилась. Молодой человек держал ее неудобно, но его руки оказались в опасной близости от ее зубов. Женщина не любила истинно женские приемы драки, предпочитая когтям и визгу острый клинок сабли. Но оружие было далеко, и генерал-майор не могла его достать. В следующее мгновение блондинчик вскрикнул, отпуская Оливию. Та рухнула в снег, но сгруппировалась, дернулась за саблей и замерла в прыжке. Сила тяжести вернуло неожиданно окоченевшее тело в сугроб.
- Я же сказал, что не враг, - красавчик потер укушенную руку, поднял клинок, пристегнул его к поясу и только после этого вытащил женщину из сугроба. Оливия хотела было двинуть наглецу в челюсть, явно не слишком крепкую, если сравнивать с поистине медвежьей физиономией того же Букканира, но тело не слушалось, отказывалось реагировать на любые попытки пошевелиться.
- Вы драхмиец и алхимик, - неприятный страх прокрался в сердце бесстрашной женщины, но ее голос не дрогнул. Она констатировала факт и, разумеется, выносила мальчишке приговор.
- Кто такой драхмиец, я не знаю, - покачал головой юноша, - но точно не алхимик.
- Тогда какого… - но главное было, конечно же, как, а не какого. Впрочем, Оливия не задала вопрос. Мальчишка, скорее всего, врал. Только вот его взгляд оставался честным и… Генерал-майор хмыкнула, разглядывая, бесспорно, победившего в этой схватке врага. Блондин смотрел на пленницу по-доброму, с изрядной долей сочувствия, и желание генерал-майора заставить мальчишку разгребать снег голыми руками возросло во стократ.
- Вы, наверное, ударились головой, - пришел к какому-то своему, странному выводу красавчик. За такие слова Оливия, скорее всего, лишила бы жизни наглеца сразу же, но весьма изощренным способом. Увы, мы предполагаем, а Бог располагает. И Бог нынче расположил иначе.
- У вас что-то с речью, - пояснил блондин и куда-то понес Оливию.
На такое наглое заявление генерал-майор решила не отвечать, справедливо рассудив, что сотрясать воздух проклятьями стоит лишь тогда, когда можешь их подкрепить чем-то более существенным. Сейчас она не могла. Но это - сейчас, а потом красавец получит сполна за свою дерзость, а главное – за доброту и сочувствие.
Как оказалось, юноша спешил со своей ношей к лошади. Конь радостно заржал, почуяв приближение хозяина, с любопытством, достоянным разве что собаки, ткнулся красивой мордой в волосы женщины. Блондинчик усадил Оливию в седло, ласково потрепал непарнокопытного друга по шее – в их дружбе не усомнился бы и закоренелый столичный житель – и припустил лошадь галопом. К удивлению генерал-майора конь шел легко, лишь вздымались клубы легкого свежего снега за их спинами.
- Простите, - юноша выдохнул, словно совершил страшную ошибку. Впрочем, так оно и было. Не стоило мальчишке трогать ее, властительницу форта Бриггс, но он сам себе подписал приговор, - я не представился. Меня зовут Норгэрель Лагариэль. Можно просто Норгэрель.
Оливия отметила про себя, что имечко у чудного красавчика совсем не драхмийское. Впрочем, как и не синжское, и не ишварское, и даже не ксеркское. В Аэруго и Крете, как казалось женщине, тоже дают иные имена, но она не была уверена на сто процентов.
- А вас, сигнора? – решился спросить блондинчик, не дождавшись с ее стороны вежливого ответа.
- Куда мы скачем? – ледяным тоном осведомилась Армстронг. Его вопрос заставил генерал-майора насторожиться. Женщина не была тщеславной, но справедливо полагала, что лазутчик, который проник на ее территории, должен был знать, как зовут вражеского генерала. Однако, судя по тону мальчишки, он и впрямь не понимал, кого поймал, а значит, у Оливии Милы Армстронг был шанс. Впрочем, она неверно рассуждала. У нее шанс был всегда, у него же этих самых шансов не будет, как только она сумеет пошевелиться.
- Туда, где вам помогут, - уклончиво ответил Норгэрель.
Сейчас генерал-майор нуждалась в чем угодно, но только не в помощи незнакомых… врагов. Но красавчик-блондин молчал, подтверждая этим, конечно же, свои диверсионные намерения относительно форта Бриггс. Молчала и Оливия, не собираясь унижаться и выспрашивать то, что скоро сама узнает и увидит.
- Ох, вы, должно быть, замерзли, - неожиданно хлопнул себя по лбу Норгэрель, и Оливия бы вздрогнула, если могла бы дрожать. Однако невидимые путы держали крепко, и женщина лишь плотнее стиснула зубы, не удосужившись ответить. На самом деле, ей было достаточно тепло, только немного холодило кожу там, где, оказывается, разорвалась при падении брючина. Но могли ли такие мелочи напугать ее, владычицу Севера? Нет, разумеется, нет. Однако странный мальчик, с не менее странным именем, этого знать не мог. Норгэрель чуть придержал лошадь, и та, недовольно фыркнув, сбавила темп – коню явно нравилась лихая скачка по заснеженному лесу. Молодой человек стянул с себя плащ – необычный для этих мест, тонкий и совершенно не практичный на взгляд генерал-майора, и укутал им свою добычу. Оливия скривилась. Ей было бы легче, если бы враг привязал ее к скакуну и тащил за собой на поводу, словно непослушную собаку, показывал свои силу и превосходство, насмехаясь и радуясь неожиданной победе. Она и сама бы поступила точно также. Или устроила бы допрос на месте, оставив в лучшем случае на лазутчике брюки. В худшем… Женщина отвернулась. Она глупо попалась в чужие силки, и не стоило теперь тешить себя воображаемыми картинами расправы. Придет время – и у нее будет шанс разъяснить незадачливому похитителю науку обращения с опасными пленниками. Разумеется, знаниями после этого урока мальчишке не придется воспользоваться, потому что не будет уже его, юноши с неоправданно добрым взглядом.
Но теплый плащ грел, неожиданно сильные руки держали крепко и нежно, напрасно боясь навредить, а лошадь мерно неслась по снегу, не оступаясь и не взбрыкивая. Генерал-майор сонно наблюдала за проносящимися мимо со слишком уж большой скоростью для конной скачки елями, спящими под пушистым покровом чистого снега. Вечнозеленые красавицы казались одинаковыми, но Норгэрель явно знал дорогу, и это означало лишь одно: мальчишка проходил этими тропами не раз и не два. Оливия зло прищурилась. Женщина не понимала, как она и ее люди могли упустить такое? Неопытный юнец разгуливал по ее территории и вот теперь еще и сумел взять ее в плен!
- Вам плохо? – обеспокоено спросил Норгэрель, выводя женщину из весьма неприятных размышлений.
- Не дождетесь, - холодно бросила генерал-майор. Ей очень хотелось поглядеть в глаза этому юнцу, поглядеть так, как она это умела: хищно, жестоко, чтобы во взгляде противника, пусть и такого нелепого, отразился неподдельный страх. Но тело не слушалось. Глупый мальчишка держал крепко. И главное, она не могла понять, как именно это у него получается. Полные красивые губы пленницы вдруг исказились в ехидной усмешке, она не могла достать противника саблей, но могла ударить словом. Что ж, если у юноши был приказ доставить ее живой, то он доставит, а если не было… То какого гомункула он ее тащит через леса???
- Заберите свой плащ, Норгэрель, - Оливия проговорила его имя медленно, с легкой насмешкой, словно оно было чем-то язвительным и уменьшительно-ласкательным одновременно. – Обморозите свою нежную шкурку, - по мнению Оливии, подобным «лапочкам» стоило служить в Централе или в какой-нибудь еще столице, украшая модные салоны, если таковые, разумеется, имелись в Драхме, и рассказывать генералам фривольные анекдоты, вовремя подливая высокому начальству шампанского. На Севере таким, конечно же, было не место. Или Драхма таким вот способом избавлялась от ненужного балласта? Генерал-майор нахмурилась. Хорош же был «ненужный балласт», сумевший так легко захватить ее. Или же это была психологическая атака, рассчитанная на то, что Оливия Мила Армстронг привыкла усмирять медведей на работе, а тут такой котенок… Но что делают с ненужным, наглым котенком? Правильно - топят!
За спиной хмыкнули, но юноша ничего не ответил и плащ не забрал. Ее жестокие слова, видимо, разбились о нежную шкурку блондинчика, даже слегка ее не повредив. А может, Норгэрель просто не умел злиться? Оливия закусила пухлую губу, размышляя о том, что так не бывает, что добрые военные – это миф, а гражданские, не боявшиеся северного холода, - миф еще больший…
Но топот конских копыт становился звонче, извещая своеобразной морзянкой, что они подъезжали ближе к обжитому месту. Хотя, какое, к гомункуловой матери, обжитое место здесь? Вдали от Бриггс, но на территории Аместриса? Или же враги умудрились разбить у нее под носом стоянку? Женщина зло прищурилась, разглядывая снежную даль, словно та могла испугаться и выложить все, что знала о топтавших ее лазутчиках. Разумеется, снег не испугался и не спешил давать ответы на вопросы генерал-майора, лишь становился все утоптанней и ровнее. Вот и появилась широкая дрога, ведущая между двумя высокими елями, выраставшими здесь, словно природные ворота. Норгэрель припустил лошадь. Конечно же, мальчишка спешил сдать результат своего промысла кому-то главному и получить свою награду, а в груди отважной женщины вдруг кольнула неуместная игла страха. Оливия Мила Армстронг не боялась смерти, как таковой, не боялась она и пыток, крови, даже своей, боли, но, как и любой нормальный человек, она не любила неизвестность. А к кому везет ее странный красивый блондин с добрыми синими глазами, генерал-майор не имела не малейшего понятия. Это раздражало, злило до всегда неуместной в ее поведении тревоги.
Меж тем дорога стала совсем ровной, плотный снег почти льдом звенел под тонкими копытами красивого, подстать своему хозяину, скакуна. Вдалеке уже виднелись кончики, видимо, сторожевых башен. Оливия с любопытством всматривалась вдаль. Желание лучше узнать врага – а то, что схватившие ее были врагами, генерал-майор не сомневалась ни на секунду – с лихвой заглушало легкий морозец страха. Вскоре башенки предстали перед ярко-голубыми очами бриггсовского генерал-майора. Высокие, тоненькие строения резными шпилями уходили в лазурное небо. Лестницы, ведущие наверх к смотровой площадке, расписанной снаружи красивым лиственным узором, - Оливия готова была правую руку заложить за собственную уверенность в том, что и внутри башенки искусно украшены замысловатыми, но удивительно легкими орнаментами – создавали впечатление воздушности, если дерево, разумеется, могло бы быть из воздуха. Перила, огораживающие тех, кто ходил по лесенке, от опасной высоты, походили на твердое кружево тонкой работы. Армстронг хмыкнула, любуясь потрясающе красивой, явно ручной и абсолютно не практичной работой. В Бриггс такого, слава метелям, не делали. Но насколько она знала своих врагов, не поступали так и в Драхме. Адекватный противник пуще Аместриса делал ставки на полезность. Красота была не нужна воюющим сторонам. И все это оказалось сейчас весьма неприятным, потому что заставляло задумываться о том, к кому она, собственно, попала в руки?
Конь поравнялся с резными башенками, и на лестницу вышел высокий красивый брюнет, удивленно глянул на Оливию, но у спешащего Норгэреля ничего не спросил, пропустил, даже не попросив предъявить документы. Генерал-майор презрительно скривила губы. В Бриггс такой номер не проходил. Даже фюрер не мог рассчитывать на проникновение в форт без предъявления необходимых бумаг. Что ж, ее это не спасло, а наглецов-красавцев такая раздолбайская политика почему-то уберегла от зорких злых глаз генерал-майора.
Норгэрель снова чуть придержал коня, и лошадь опять недовольно фыркнула. Животное чувствовало дом и не понимало, почему хозяин придерживает его, не давая набрать приличную скорость. Молодой человек что-то шепнул, позволяя генерал-майору некоторую свободу движений, но руки и ноги по-прежнему не слушались свою хозяйку. Армстронг усмехнулась наивности парнишки. Норгэрель позволял ей оглядеться по сторонам, тем самым выдавал все слабости их стоянки, которая непонятно как образовалась посреди заснеженного леса. Оливия воспользовалась щедростью врага и огляделась. Поселение впечатляло.
Дорога, ведущая из леса в маленький город, расходилась от башенок в разные стороны, снег с нее был заботливо убран, и мощенные камнем тропинки блестели на солнце, будто лето было на дворе, а не суровая северная зима. По краям дорожек кто-то заботливо высадил деревья: дубы, клены, березы тихо спали под покровом снежных одеял. Были здесь и другие растения, но генерал-майор считала лишним разбираться в ботанике. От дорог, ведущих куда-то: то ли к озерам, то ли в парк – подобные атрибуты почему-то очень органично вписывались воображением Оливии в картинку странного, непонятно откуда взявшегося городка – отходили тропинки, ведущие к домам, еще более резным и красивым, нежели сторожевые башни. Оливия усмехнулась, отмечая про себя это странно-условное деление на военные и обычные здания… Или же произведения искусства, потому что назвать эту красоту обычным словом «строение» не поворачивался язык. Разумеется, о практичности здесь забывали, и это радовало генерал-майора, которая любовалась тем, чем пока что можно было любоваться, потому что по возвращении в форт она первым делом прикажет стереть удачный выверт архитектурного сознания с земли, а его обитателей… Женщина обернулась к Норгэрелю. Что ж, одного обитателя она точно сотрет в порошок. Причем, собственноручно.
Красавчик ободряюще улыбнулся пленнице, и генерал-майор отвернулась, чтобы не выплюнуть какое-либо оскорбительное проклятье в адрес доброго лазутчика-болвана. К тому же, стоило оглядеться получше, запомнить расположение зданий, нарисовать мысленно карту.
Норгэрель дернул лошадь за уздечку, и та послушно перешла на шаг. Юноша махнул кому-то рукой, и с ним в ответ поздоровалась красивая, высокая женщина. Оливия нахмурилась. Народу на улицах чудного поселения было мало, но все увиденные ею жители отличались завидной статью и привлекательной внешностью. И красота эта была не совсем человеческой, какой-то картинной, идеальной. Ситуация не нравилась генералу все больше и больше, страх, что она попала не к драхмийцам, а в какую-то изощренную секту пикой прошил грудь. Но она вздохнула, успокаиваясь. В конце концов, на данный момент Оливия ничего не могла изменить, а значит, ей оставалось только ждать. А ждать охотница за драхмийскими, иногда и медвежьими, головами умела, хоть и не любила.
Остановились они перед довольно большим домом, который уже привычно являл собой образчик хорошего вкуса и архитектурного изыска. Норгэрель вежливо снял Оливию с лошади и поставил рядом с собой.
- Я вас освобожу, вы только не деритесь, хорошо? – не дожидаясь ответа, молодой человек что-то шепнул, и генерал-майор почувствовала, что руки и ноги снова стали слушаться ее.
Сразу захотелось съездить со всего маху, не по-женски, кулаком по доброй физиономии, попортить всю эту красоту к гомункуловой матери, но сделать мальчишку хотя бы как-то достойным пребывания на ее Севере. Она, конечно же, сдержалась, потому что не была уверена, что за ними не следят, с пулеметами наперевес, из соседних зданий. Умирать Оливии Милле Армстронг, те более так глупо, пока что было нельзя. По крайней мере, до уничтожения этого странного места.
Норгэрель пару секунд стоял чуть поодаль: то ли ожидал с ее стороны удара, то ли обморока, но генерал не порадовала врага ни первым, ни вторым. Мальчишка улыбнулся, снова по-доброму и ободряюще, и Оливия не скрыла презренья на лице, но получила в ответ неожиданно протянутую руку.
- Я не нуждаюсь в опоре, Норгэрель, - холодно отрезала женщина. – Где мы?
Она говорила привычно властно, приказывая врагу, а не прося об ответе. Но юноша лишь взял ее под руку.
- У вас здоровье казенное? – насмешливо осведомилась Оливия, скривив губы в злой улыбке.
- Что вы имеете в виду? – непонимающе округлил глаза Норгэрель.
- Руку уберите, - и, разумеется, это - приказ, додумала про себя женщина.
Юноша послушно отодвинулся.
- Следуйте за мной, - он замялся, не зная, как закончить фразу, и по венам генерал-майора прокатилась волна легкого блаженства оттого, что она доставила вежливому противнику пусть не большое, но все-таки неудобство, не представившись. Однако, Норгэрель выкрутился, добавив, - сигнора.
Разумеется, попади Лагариэль в форт Бриггс по подозрению в шпионаже, никто бы его сигнором не назвал, в лучшем случае драхмийской б…ю или сукой, но мальчик был вежлив, и генерал-майор, стараясь держаться гордо и независимо, пошла за красавцем следом.
Внутреннее убранство дома, как и предполагала Оливия, отличалось вкусом и изысканностью, впрочем, генерал-майору было наплевать и на интерьер, и на архитектуру.
Норгэрель быстро прошел по коридору, толкнул дверь и вошел в большую, светлую комнату. Следом, не спеша, вошла генерал и тут же наткнулась на взгляд серьезных, спокойных, но не слишком добрых голубых глаз. Сейчас перед ней оказался воин. Женщина жестко улыбнулась собственным мыслям. Не стоило кривить душой, она оказалась перед этим высоким, статным и, разумеется, красивым мужчиной, а не он - перед ней. Внешность же человека уже не удивляла Оливию, а наоборот, несла легкое успокоение от закономерности. Здесь все были красивы.
- Норгэрель, - мужчина не сводил взгляда с незнакомки, словно хотел прочитать ее, как книгу…
Договорить высокому брюнету не дали, мальчишка вставил свое слово сразу же. Возраст обоих мужчин, видимо, был одинаков, но генерал сто раз бы подумала, прежде чем назвать темноволосого юношей, или мальчиком.
- Я наткнулся на сигнору в оре езды отсюда, - пояснил Норгэрель и вежливо спросил Оливию. – Вы, должно быть, упали с лошади?
Впрочем, Норгэрель следов от конских копыт рядом с сугробом, из которого достал странную женщину, не наблюдал, но мало ли… Решил все-таки уточнить.
- Не должно быть, - резко ответила Оливия. Что такое «ора», она понятия не имела, но догадалась, что странное слово относится ко времени или мере длины. – Кто вы? – потребовала она ответа у стоящего напротив мужчины. Блондинчик, видимо, сказал все, что мог сказать, и теперь нес откровенную, добрую чушь.
- Вы тоже не представились, сигнора, - укорил брюнет, лицо которого было совершенно непроницаемым, лишь на дне ярко-голубых глаз плескалось нечто сродни любопытству.
- Оливия Милла Армстронг, - равнодушно ответила генерал-майор, про себя отмечая странный факт, что и этот «сектант» ее не узнал.
- Эмзар Снежное Крыло.
Женщина усмехнулась. Имя ей показалось забавным и, разумеется, странным.
- Вы тоже не драхмиец, - констатировала она.
- Нет, - мужчина не знал, кто такие драхмийцы, и тем более не причислял к ним себя.
- Что вам говорит название «форт Бриггс»? – Оливия продолжала допрос, пользуясь терпением хозяина дома. Подобное поведение делало ему честь и, конечно же, позволяло выяснить кое-что о незнакомке. Генерал-майор поморщилась, раздосадованная тем, что не она диктует правила игры.
- Честно? – Эмзар явно был немного сбит с толку ее появлением, но позволил себе легкую улыбку, странно сочетающуюся с ледяными спокойными глазами.
- Ну, попытайтесь, - раздраженно бросила Оливия.
- Ничего.
- Вы бы присели, - мягко встрял в разговор Норгэрель.
Генерал-майор бросила уничтожающий взгляд на красивую, резную лавку, будто та была виновата во всем этом идиотизме.
- Нам обязательно говорить… при этом, - Оливия позволила себе презрение в адрес Норгэреля.
- Обязательно, - в тон ей ответил Эмзар. – Сядьте.
Мужчина говорил спокойно и достаточно тихо, но она подчинилась. Слишком уж много льда было в его голосе. Видимо, ее слова задели что-то, что задевать не следовало бы. Но когда ее волновали чужие тараканы в голове?
- Мне ничего не говорит название «Бриггс», - отрезал Эмзар, разглядывая генерал-майора, и взгляд его был далек от восхищения. Впрочем, Оливия не ждала, что ею будут любоваться. Слишком много красавиц было в странной общине, и слишком она привыкла быть с мужчинами на «вы» по-военному, то есть жестко и грубо, а порой и жестоко.
- Таяна, Высокий замок, вы знает, что это и где это? – снова встрял в разговор Норгэрель, который сносил насмешки, как должное.
- Нет, - честно ответила Оливия. – Что это и где это?
- Вообще-то, рядом, - пробормотал блондин.
- Бриггс, в какой это стране? – спросил Эмзар, обдумывая вероятность того, что к ним занесло умалишенную стерву. Вероятность выходила маленькой, если не сказать – жалкой.
- Аместрис, - стараясь не удивляться, сказала женщина.
По лицу брюнета невозможно было понять, знал ли он названную страну, или, все-таки, нет.
- Вы хозяйка Бриггс? – уточнил Норгэрель.
- Главнокомандующий, - отрезала Оливия.
- Вы военный?! – блондинчик явно не считал нужным скрывать свое удивление, в отличие от своего соратника.
- Генерал-майор, - усмехнулась женщина. – А что вас так удивило, юноша?
На последнюю фразу среагировал и Эмзар. Он уставился на Оливию так, будто она сморозила самую страшную нелепость, которую только могла… Да так оно и было. Юношей назвать Норгэреля мог разве что… Да никто уже не мог, а странная незнакомка назвала, причем назвала легко, видимо, действительно считая, что Норгэрелю лет двадцать… И в свете последних событий такое поведение было неприятным. Ладно бы еще, если оговорка случилась в Мунте, но здесь, вблизи Вархи, в Таяне, такого быть не могло. Но случилось. Эмзар взглядом приказал хотевшему еще что-то спросить Норгэрелю молчать. Он подошел к женщине вплотную, протянул руку и прикоснулся ладонью к ее лбу. Оливии хватило бы одного движения, чтобы сломать брюнету конечность, но она второй раз за сегодняшний день опоздала, и глубокий сон неожиданно сморил женщину.
Оливия мешком осела на резную лавку. Оказавшись без чувств, они рисковала кулем свалиться на пол, но Эмзар успел подхватить женщину на руки.
- Может, к нам? – неуверенно предложил блондин.
- Нет, Норгэерель. Мне бы не хотелось разгуливать по улицам с ней на руках.
Норгэрель согласно кивнул. Не стоило раньше времени устраивать в округе переполох. Эмзар же отнес Оливию в свою спальню, осторожно, будто она была создана из хрусталя, уложил на пушистое теплое покрывало. Возможно, стоило сковать пленницу – или все-таки нежданную гостью? – чем-нибудь посущественнее сна, но эльф знал – это лишнее. Серые грезы уводят попавшего под их влияние человека – эльфа, гоблина, раса здесь не имела значения – в страну спокойных грез и уравновешенного мира. Увы, этим заклятье было не только действенно, но и опасно. Не каждый хотел возвращаться из ласковой сказки. Снежное Крыло в нерешительности замер над кроватью. Мысль о том, что связать Оливию было бы большим благом, нежели подвергать ее сомнительному заклинанию, навязчивой мухой жужжала в мозгу. Но Эмзар еще раз прокрутил в памяти их разговор, припомнил ее взгляд, жесты, полные силы, воли и какой-то уверенной, спокойной злобы. Красавец-эльф – а других в Тарре не водилось – мотнул черноволосой головой, отгоняя глупые мысли. Эмзар прожил достаточно долгую жизнь, чтобы понимать: такие, как Оливия, не прельщаются снами, таких устраивает лишь реальность, а если не удовлетворяет и она, то бытие кроят под себя саблей и острым умом. Генерал-майору мифического форта Бриггс не могло угрожать снотворное заклинание. Снежное Крыло на мгновение задержал взгляд на спокойном лице странной женщины, отметил про себя ничуть не изменившиеся, холодные, властные черты и вышел из комнаты. За пленницу (и саму пленницу) до утра следующего дня можно было не опасаться. Но оставались вопросы…
- Норгэрель, - владыка эльфов перешел на неожиданно мягкий тон и кивнул в сторону небольшого балкончика, выходившего на декоративный прудик в саду. Не стоило вести разговоры при возможных свидетелях. История с Эанке заставила всех их пересмотреть свое отношение к доверию. Эмзар устало моргнул. Воспоминания об Астене печальной светлой волной прокатились по душе эльфа, задевая еще не зажившие раны. Было больно, но он, разумеется, справился с собой.
- Ты злишься? – от природы мягкий, отзывчивый на чужие чувства Норгэрель легко улавливал эмоции других, тем более – брата.
Эмзар внимательно посмотрел в лицо родича, и тот потупился. Но владыка эльфов не злился на младшего за его желание помочь всем: будь то сломавшая крыло голубица или странная незнакомка со злыми голубыми глазами… Да и как бы поступил сам Эмзар, встреть он беззащитную, на первый взгляд, женщину по уши в снегу в заиндевевшей тишине леса, где помимо людей бродят разные создания, и не только эльфы… Снежное Крыло нахмурился, зацепившись за эту идею. Последние годы многому научили не только человечество. Впрочем, люди уже забывали, они могли себе позволить эту роскошь. А прекрасный народ помнил, хотя тоже иногда забывал и привирал в своих летописях о многом. Но появление Оливии Милы Армстронг, хозяйки несуществующего – в этом Эмзар был уверен так же, как и в том, что лягушки поют по весне – форта, заставляло задумать об очередных происках бледных. Возможно ли, что незнакомка, назвавшаяся генерал-майором, на самом деле адептка Ройгу? Разумеется, возможно, что за глупые вопросы он тут себе задает?
- Эмзар? – обеспокоенно позвал Снежное Крыло Норгэрель.
- Ммм? – старший брат рассеяно поглядел на младшего.
- Ты злишься? – неуверенно повторил вопрос Норгэрель, не слишком хорошо понимая, какие именно эмоции овладели сейчас владыкой Лебедей. И это было не мудрено, читать Эмзара, словно открытую книгу, могли очень не многие, и то, только когда он сам позволял подобное.
- Нет, Норгэрель, я совсем не злюсь, - покачал головой брюнет, и темная прядка выбилась из-под серебристого обруча, символом власти блестевшего в густых волосах, - просто…
Эльф замер, поковырял не эстетично отслоившуюся от перил балкона краску, растер ее тонкими пальцами и скинул крошево вниз, на замерзшее озерцо, где летом весело плескался неугомонный, по природе драчливый, птичник.
- Все не просто, да? – блондин положил руку на плечо брата.
- Да, и все только усложняется, - Эмзар не допускал мрачности даже в разговоре с Норгэрелем. Разумеется, он доверял брату, доверял так, как, возможно, не доверял себе, но при этом слишком за него боялся. Гибель Астена, резонируя, сильно ударила по стальным нервам Владыки Лебедей. Второго брата он потерять не мог, просто не имел права, хотя бы потому, что тот был очень сильным магом и помогал удерживать поселившееся в Вархе зло, ставшее ее черным сердцем, разъевшее ее изнутри. Но Эмзар понимал, что все это – лишь отговорки, на самом деле он просто пытался оградить брата от любой напасти. Зачастую это удавалось, но иногда…
- Думаешь, она обманывает нас?
- Не похоже, - вздохнул Эмзар.
Оба замолчали. Солнце, рассыпающееся ярким зимним золотом в эльфийских волосах, вдруг спряталось за серую тучу. Повалил снег, и теперь головы Детей Звезд украшали холодные пушинки. Норгэрель стряхнул с ушей снег, а Снежно Крыло даже не пошевелился, будто совсем не боялся холода. Разумеется, замерзнуть мог и он, но сейчас эльфа беспокоили куда более серьезные проблемы, нежели посиневшие уши и снежный воротник.
- Ты бы ей не помог? – нарушил тишину блондин.
Эмзар пожал плечами. Он не знал точно, как бы поступил на месте родича.
- Сейчас, когда Варха предоставляет собой сосредоточие опасности для Тарры, нельзя проезжать мимо непонятных вещей, - ответил брюнет, - и подозрительных людей – тем более.
- Значит, помог? – Эмзар поглядел в синие добрые глаза брата и отвел взгляд.
Разумеется, Владыка Лебедей не проехал бы мимо незнакомки, но как бы он поступил, поняв, что женщина, мягко говоря, необычна? Глупый вопрос, конечно же, он бы избавился от вероятной угрозы… Снежное Крыло медленно моргнул, прогоняя неприятные мысли. Избавил бы от угрозы, уничтожил без разбирательств и ненужных вопросов – с каких пор он стал мыслить так… по-человечески?
- Эмзар? – Норгэрель тронул брата за плечо.
- Помог бы, конечно же, помог, - тряхнул головой Снежное Крыло, и снежинки возмущенно разлетелись в стороны, мешаясь с начавшейся метелью. – Ты правильно поступил. Мы остались здесь, чтобы сохранить Тарру и помочь людям в борьбе с заразой, засевшей в Вархе. Мы не имеем права без причин обрекать человека на смерть, кем бы он ни был, Норгэрель.
Младший брат согласно кивнул. Добрый и отзывчивый, он не слишком нуждался в убедительных речах, призывающих помогать роду человеческому. Эмзар скорее уговаривал себя, нежели Норгэреля. Да, без причин Дети Звезд не должны были поднимать руку на людей, но не были ли достаточным поводом для убийства странная одежда и чудной выговор незнакомки, а также злой взгляд настоящего воина? Для Лагариэля этих причин, видимо, не хватило, чтобы уничтожить чужака, для Эмзара… Кто знает? В такую ситуацию стоило бы попасть, прежде чем рассуждать о собственном поведении, и сейчас Владыка Лебедей предпочел подумать о будущем. Случившееся же случившимся и останется, здесь невозможно было что-то поменять.
- Ты веришь ей, Норгэрель?
- Да. Точнее, я верю, что она думает, что говорит правду, Эмзар.
- Хочешь сказать, что наша гостья не в себе?
- Она вполне могла удариться головой. Ты сам слышал, как и о чем она говорит.
- Слышал, Норгэрель, - Эмзар поежился, но продолжал всматриваться в молочно-белую круговерть. А всего несколькими минутами ранее там, где сейчас бушевал снежный вихрь, спокойно дремал лес, искрясь верхушками елей под морозным солнцем. Наверное, стоило бы вернуться в дом или хотя бы накинуть теплый плащ, но Эмзар не сделал ни первого, ни второго. Он не любил чем-либо перебивать поток собственных мыслей. Послушно рядом оставался и Норгэрель. Простудоустойчивость у Детей Звезд была куда выше, чем у людей, и эльфы рискнули померзнуть еще немного.
- Именно поэтому я и не думаю, что она сумасшедшая, - продолжил Снежное Крыло. Он поймал не совсем понимающий взгляд брата и пояснил, - с ума можно сойти в рамках той реальности, в которой живешь, Норгэрель. Назовись она королевой Арции, герцогиней Эланда или же владычицей Тахены, то она, несомненно, была бы не в себе. Я столько веков живу в Тарре, Норгэрель, но о Бриггс ничего не слышал. Да и эта ее одежда… Она действительно воин. Много воинов-женщин ты знаешь?
- Ну, - младший брат задумался, вспоминая.
- Официально, Норгэрель. Женщин-воинов, которые носили бы знаки различия и были бы генералами?
- Нет, не знаю, - отрицательно покачал головой блондин. Он отстегнул от пояса саблю Оливии. – Вот, это ее.
Эмзар взял в руки клинок, повертел его, внимательно разглядывая. Сабля не представляла собой ничего особенного, но рука создавшего саблю кузнеца была незнакома Снежному Крылу. Впрочем, он не особо интересовался человеческими оружейными мастерами.
- Больше оружия не было?
- Я ее не обыскивал, - смутился Норгэрель. - Саблю я отнял во время ее неудачной атаки.
Эмзар хмуро посмотрел на брата. Стоило хорошенько выговорить Норгэрелю за такую беспечность, но он сдержался, не накричал.
- Она напала на тебя?
- Оливия испугалась, - возразил младший брат.
- Она хорошо управлялась с саблей?
- Более чем хорошо, Эмзар. Я едва увернулся от удара.
- Вот, значит, как, - Снежное Крыло прищурился, будто хотел разглядеть что-то за мутно-белой пеленой веселившейся метели. – Она точно не сумасшедшая, Норгэрель, - констатировал Владыка Лебедей. – А теперь пошли в дом, иначе замерзнем.
Проживший всю свою долгую жизнь на Лунных Островах, обласканных тропическим солнцем и теплыми морями, Норгэрель давно уже замерз, о чем свидетельствовали побелевшие кончики ушей и носа, но терпеливо дожидался брата, желавшего подумать под белым покрывалом суровой Таянской зимы.
Эльфы прошли внутрь помещения, оставляя за собой белую дорожку, которая стремительно начала таять, растекаясь по чистому полу прозрачной лужицей.
Эмзар осторожно положил саблю на стол, металл звякнул о добротное плотное дерево и затих, словно клинок заснул в ожидании своей хозяйки. У сабли были шансы снова оказаться в знакомых руках, но, разумеется, если женщина, представившаяся Оливией Миллой Армстронг, заслужит доверие Владыки Лебедей, что было не так просто. Снежное Крыло задумчиво провел ладонью по клинку, прикоснулся пальцами к лезвию, и на бархатной светлой коже незамедлительно выступили рубиновые капельки крови. Сабля была очень острой, знала уход и, несомненно, являлась боевым оружием, а не декоративным клинком, чьим предназначением являлось украшение стен над камином.
- Забери ее к себе, Норгэрель. Нашей знакомой пока что придется обойтись без острых предметов, - конечно же, Эмзар не боялся женщины с саблей, но он не собирался давать Оливии лишнего повода нарваться на ответный удар.
Лагариэль послушно кивнул и забрал клинок. По тону брата он сразу понял, что аудиенция окончена и стоило отправиться отдыхать.
Снежное Крыло подошел к заснеженному окну и проводил взглядом брата, пока тот не скрылся за казавшимися синевато-белыми во тьме деревьями. Только тогда мужчина вернулся в кресло, уперся локтями в столешницу и положил подбородок на сплетенные пальцы. У Владыки Лебедей хватало забот, сейчас прибавилась еще одна, которой можно было избежать, если бы Норгэрель возвращался домой другой дорогой. Но младший брат возвращался так, как возвращался. И теперь в спальне Эмзара спала под сенью Серых Грез Оливия Милла Армстронг. Еще одна головная боль для Снежного Крыла, но когда его пугали проблемы? Эмзар потеребил перо, забытое под гнетом небольшого переполоха на столе. А потом решительно поднялся и вышел из комнаты. Когда женщина проснется, она, скорее всего, проголодается, а прослыть негостеприимным хозяином эльф не спешил.
Эмзар вернулся с тарелкой фруктов и ягод, сытного эльфийского хлеба и вяленой оленины. На плече у Снежного Крыла висело эльфийское платье. Владыка Лебедей был радушным хозяином, но в пределах разумного.
Мужчина поставил на стол широкую тарелку, не слишком заботясь о тишине - разбудить женщину от сна в Серых Грезах мог только он. Тонкая ткань скользнула с плеча и зашуршала, затихая лишь на широкой кровати. Эмзар замер над нежданной гостьей. Будить ее он пока что не собирался. Снежное Крыло наклонился над Оливией и прощупал ее одежду – тратить магию на банальный обыск ему не хотелось. Разумеется, со стороны подобная ситуация выглядела вполне щекотливой, но это мало волновало Владыку Лебедей. Во-первых, в его жилище никто не мог проникнуть незамеченным, во-вторых, он все делал в целях безопасности.
Помимо сабли у Оливии обнаружился довольно странный пистолет. Эмзар не слишком любил огнестрельное оружие, предпочитая ему магию и острие клинка. К тому же пистолеты требовали довольно долгой перезарядки, что делало их неудобными в ближнем бою. В дальнем, в общем-то, тоже. Можно было сделать первый выстрел, напугать врага и уже потом орудовать мечом, но если противник опытен, то он не испугается, а наоборот, окажется предупрежден об атаке… Снежное Крыло покрутил в руках оружие, внимательно разглядывая его. На удивление пистолет оказался лишенным узоров на рукоятке, да и сам был сделан явно не из дорогих материалов. Эмзар про себя отметил, что где-то очень далеко, в этом самом Бриггс, эстетичность, видимо, с крахом проиграла практичности. Эльф не считал, что это очень плохо, просто там, наверное, все было иначе, но Тарре такого будущего Владыка Лебедей не желал.
Мужчина положил пистолет на стол, а сам опустился в кресло. Ему стоило хорошенько подумать и решить, что делать с женщиной-воином, так неожиданно свалившимся на его голову. И. главное, откуда? Эльф прикрыл глаза. Он прожил в Тарре не одну сотню весен, знал очень многое, но не помнил, чтобы кто-то путешествовал между мирами вот так, без ритуалов… А то, что Оливия не была магом, Эмзар знал на сто процентов. Снежное крыло потер висок, мысленно одергивая себя. Эльф действительно не чувствовал магических сил в Оливии, но всегда оставалась вероятность того, что женщина намного сильнее его самого. Тогда логично возникал вопрос о том, зачем она здесь? Мужчина потер подбородок. Ответа могло быть три: либо пришла помочь, либо – убить, либо же просто оказалась в лесу. Разумеется, третий вариант являлся маловероятным, а вот два оставшихся… Эльф прищурился. Два оставшихся, на его взгляд, тоже были едва ли возможными, потому что Оливия Милла Армстронг не была магом и, уж тем более, адептом Ройгу. Те вели себя иначе. Впрочем, разглядывание спящей женщины не способствовало получению нужных ответов, и Эмзар осторожно снял заклинание. Серые Грезы, несмотря на свою силу, исчезали бесследно; опасность таилась в самом заклинании, а не в его последствиях. Оливия проснулась сразу. К удивлению женщины, голова у нее не болела, хотя она была уверена, что ее оглушили, иначе, как объяснить ее крепкий сон в стане врага? Отравить генерал-майора не могли, она ничего не пила и не ела, разве что через кожу… Женщина резко села на постели и прикоснулась ко лбу, но кожа уже не хранила прохлады ласковой руки, заставившей провалиться в грезы. Напротив нее в кресле, вытянув ноги, сидел Эмзар. Он смотрел на Оливию пристально, но без неприязни или злобы. Пистолет лежал на столике рядом с рукой мужчины, и у генерал-майора не было возможности пристрелить Эмзара. Впрочем, она бы ею и не воспользовалась, как не воспользовалась ранее, во время разговора. Скольких бы она успела убить из пистолета? Если, разумеется, вообще кого-то успела. Сразу вспомнилась отточенная реакция Норгэреля. Женщина медленно отняла руку ото лба. В конце концов, даже в городке пока еще непонятного неприятеля власть над собственными движениями принадлежала ей, и не стоило казаться сильной перед голубоглазым непонятным красавцем, стоило просто быть таковой.
- Вам плохо?
- И вы – не дождетесь, - холодно ответила Оливия. Заметив непонимание на красивом лице собеседника, она милостиво пояснила, - ваш… подопечный спрашивал меня о том же.
Мужчина кивнул, показывая, что этот вопрос закрыт. Но оставались другие, и раз генерал-майор чувствовала себя нормально, то не стоило их откладывать в долгий ящик.
- Бриггс, где это?
- Здесь.
- Здесь?
- Да, здесь, - кивнула Оливия. – На севере Аместрис.
- Мы находимся в окрестностях Таяны, - поправил Эмзар.
- Первый раз слышу.
- Как и я о Бриггс.
- Откуда вы вообще здесь взялись? – веско спросила Оливия, разглядывая Эмзара далеко не добрыми глазами.
- На этот вопрос стоит ответить вам – не мне, - покачал головой Снежное Крыло. – А пока что поешьте и переоденьтесь.
Мужчина кивнул в сторону платья, а не заметить тарелку мог только слепой.
- Я не ношу платья, Эмзар, - женщина презрительно посмотрела на дорогую ткань красивого одеяния. Одежда не понравилась Оливии.
- Никогда не поздно начать, - тихо произнес мужчина. – Попробуйте, это не так уж и сложно.
- Сами проверяли? – усмехнулась генерал-майор, откидывая за спину роскошную гриву золотистых волос.
- Не имею привычки наряжаться дамой, - он ответил спокойно, без тени обиды или раздражения.
- Тогда какого х*я утверждаете? – безапелляционно поинтересовалась Оливия.
Эмзар поморщился, показывая генерал-майору, что ее тон несколько неуместен. Владыка Лебедей мог многое оставить без эмоций или без внешнего их проявления, но ругань красивой молодой женщины ножом царапнула по эльфийским ушам.
- Не ругайтесь, Оливия.
Женщина подняла на эльфа разъяренный взгляд. Она не привыкла к обращению по имени, и уж тем более не собиралась прощать подобной наглости врагам.
- Генерал-майор, - зло и медленно проговорила Армстронг.
- Как скажете, генерал-майор, - согласно ответил Эмзар. Эльф поднялся со стула, забрал пистолет и бросил, подойдя к двери, - переоденьтесь. Вы же военный и должны знать слово «дисциплина». Считайте, что это теперь ваша форма.
- Не обольщайтесь, Эмзар, - холодно бросила Оливия, - у Вас тут и не пахнет дисциплиной!
Но дверь закрылась, мужчина оставил ее без ответа на язвительное замечание, и это делало честь Эмзару, а не Оливии.
Женщина с минуту гипнотизировала дверь, но Снежное Крыло не вернулся, и ей ничего не оставалось, кроме как придвинуть блюдо и приступить к трапезе. Многим в такой ситуации не полез бы кусок в горло, другие подумали бы о том, что враг может отравить, но генерал-майор была слишком опытным воином для столь глупых размышлений. Яд, безусловно, оружие хитрых, но более слабых, чем противник, людей. Яд позволяет убить, не прибегая к лобовой атаке. Эмзару же это было ни к чему. Он легко мог убить Оливию как во сне, так и сейчас, просто застрелив или зарезав, но не сделал ничего, а значит, можно было есть, набираясь сил, и не важно, что за дверью вполне вероятно находился тот, с кем она скоро будет воевать, выживая чужаков из Бриггс.
Женщина взяла вилку и наколола большой кусок мяса. Многочисленные столовые приборы говорили о витиеватом этикете странной общины. В поместье Армстронг тоже хватало приборов и правил, но старшая дочь славного семейства давно не была дома и оставила в своей памяти лишь то, что могла себе позволить помнить. Аристократичные мелочи светского поведения в этот список не входили. У нее и без этого хватало проблем, цифр и врагов, о которых не стоило забывать.
Генерал-майор поглощала еду с аппетитом, забыв о тревогах и проблемах на время трапезы. А когда было иначе? Разумеется, никогда. Еда означала силу, а на промозглом Севере и саму жизнь. Бледные столичные красавицы, изнуряющие себя диетами, едва ли могли размахивать саблей часы напролет или гнать драхмийцев от форта до самых гор… Женщина улыбнулась. Воспоминания об охоте на врагов были более чем просто приятными. Она откусила еще кусок мяса, не угадывая, впрочем, какое именно животное стало ее закуской. Но и это генерал-майора не волновало. Какая разница, откуда получать энергию? На севере, среди врагов – никакой. Расправившись с мясом, Оливия приступила к клубнике – она не задавалась вопросом, откуда именно появилась такая редкость зимой у красивых чудиков, женщина не была сильна в сельском хозяйстве, но ягоды любила. К бокалу весьма ароматного вина, любезно предоставленного хозяином дома, она не прикоснулась. Во-первых, не хотела потерять и крохи бдительности тут, среди чужаков; во-вторых, привыкла пить настойки, градусом которых можно было легко вышибить мозги приезжим столичным неженкам.
Когда с обедом было покончено, Оливия Милла Армстронг вернулась к проблеме удобной формы и всяких там красивых ненужных тряпок, именуемых платьями. Женщина брезгливо взяла одежду с кровати, отмечая про себя, что платье совсем легкое и нежное на ощупь, словно летняя вода. Что ж, она могла взбеситься и разорвать в клочья так нагло предложенную ей одежду и, скорее всего, осталась бы запертой в этой комнате до конца разбирательства по ее делу… Оливия задумчиво глянула в окно, за которым спешно темнело. Она позволила себе задуматься на несколько секунд о ближайшем будущем. Расстреляют ли ее? И если – да, то почему не поступили так сразу? Женщина прокрутила в голове события странного дня, и, вспомнив взгляд Эмзара, пришла к выводу, что убьют ее только в крайнем случае…
Она решительно расстегнула китель, глянула на дверь, но в комнату, разумеется, никто не вошел. Впрочем, она могла переодеться и на глазах у сотни драхмийцев, при этом так зыркнуть на них, что желание смотреть отпало бы и у подростков в пубертатный период. За кителем на пол отправились и широкие армейские штаны, рубашка, пояс… Оливия привыкла раздеваться и одеваться пока горит спичка, иначе какое право она имела требовать того же у своих людей? Но платье – не военная форма, и женщина неожиданно запуталась в длинной юбке и расклешенных рукавах.
- Да *б твою мать, - прошипела Оливия сквозь зубы, пытаясь попасть рукой в рукав, - какой м*дак такое придумал?
Она ругалась самозабвенное, будто бы и не было просьбы Эмзара об обратном, но женщина не давала эльфу никаких обещаний и намеков на то, что не станет употреблять крепких словечек в своей речи.
Однако платье проиграло битву, как проигрывали многие враги ранее. Оливия подошла к зеркалу и скривилась. Она стала похожа на столичную модницу перед балом. Однако платье оказалось чуточку длиннее, чем это было необходимо, и теперь волочилось дорогим подолом по полу – генерал-майор проигрывала в росте местным красавицам, зато выигрывала в объеме груди. Женщина мстительно улыбнулась, но тут же одернула себя.
- Нашла время и место, а главное – причину для радости. Как баба, - зло прошептала она себе под нос.
Но платье было узковато в груди, сковывало движения - и это не говоря о юбке, которая многочисленными складками мешала широким шагам генерал-майора, – заставляло поверхностно дышать. Однако Оливия не собиралась жаловаться. Окажись она в застенках драхмийской армейской части, ей бы такие неудобства и не снились, потому что все внимание было бы приковано к собственным вывернутым наружу внутренностям. Разумеется, никто бы не подарил вражескому генерал-майору быстрой смерти, она бы и сама не подарила. А тут просто платье узковато…
Армстронг еще раз глянула на себя в зеркало, пришла к выводу, что выглядит слишком по-женски, усмехнулась знакомой незнакомке в зеркале и толкнула дверь, которая оказалась не заперта. Оливия отметила про себя непредусмотрительность жителей странной общины и, разумеется, привычно запомнила этот факт.
Женщина вошла в просторный зал, в котором недавно неожиданно уснула. Эмзар обнаружился тут же. Мужчина сидел за добротным дубовым столом и что-то писал. Когда Оливия вошла в комнату, он даже не оторвался от своего занятия, лишь дернул ухом. Впрочем, насчет уха, генерал-майору могло показаться. Оливия нахмурилась. С каких это пор ее мучают галлюцинации? Не было такого и, конечно же, не будет. Раз она увидела, как дернулся кончик уха Снежного Крыла, значит, так оно и есть.
- Поужинали? – без каких-либо предисловий осведомился мужчина, перелистывая страницу толстенного фолианта, обтянутого старой, потертой на корешке, кожей.
- Да, спасибо, - сухо ответила Оливия, без приглашения опускаясь на лавку. Она не видела причин не поблагодарить этого спокойного, красивого врага за неуместное в адрес пленницы гостеприимство.
Женщине хотелось пить, однако она не позволяла себе опуститься до просьбы. В конце концов, гордость стоила дороже глотка воды. По крайней мере, пока. Она непроизвольно коснулась платья в области лифа, но тут же спохватилась, зло глянула в сторону Эмзара, однако мужчина не шелохнулся, поглощенный книгой. Оливия нахмурилась. Нельзя было сказать, что генерал-майор не любила читать. Любила, очень даже. Особенно отчеты и карты… Но для седой древности, одетой в потертую красоту старых переплетов в ее жизни не было места. Время давно перестало быть казенным для старшей из детей Армстронгов. Женщина властно откинулась на спинку лавки и сощурила глаза, разглядывая хозяина, видимо, не только дома, но и всей странной общины. Будто испугавшись ее взгляда, качнулось пламя высокой свечи, мазнуло тусклым отблеском лучей по точеному лицу Эмзара, казавшемуся восковым в неверном свете ночи.
- Двадцатый век на дворе, а вы все при свечах сидите? – с насмешкой осведомилась Оливия.
Эмзару стоило больших усилий не вскинуться, не выказать удивления, но он справился с собой, как справлялся всегда.
- Двадцать третий, генерал-майор, - мужчина откинулся на спинку кресла, спрятал лицо от назойливых лучей, но что-то подсказывало Оливии, что сумерки, разбавленные неверным светом свечи, совсем не помеха для зрения Эмзара. Разумеется, это было лишь ее догадкой со сна, больной и неправильной. – Да и при чем нам еще сидеть?
Эмзар зажег свечу только для Оливии, понимая, что далеко несовершенный организм людей не позволяет им видеть в темноте.
- Двадцать третий?! – генерал-майор вскочила с лавки, но ткань платья больно врезалась в мышцы, заставляя вернуться на место. – Что за х.. вы несете, Эмзар?!
- Я вас просил не ругаться, - напомнил брюнет, не меняя тона. – Двадцать третий век от Великого Исхода.
- От чего? – переспросила Оливия, ошарашенная такой новостью. Но женщина, конечно же, сумела справиться с накатившим непониманием. Мало ли что мог нести предводитель странной секты? Все они ненормальные, и всем им место либо в земле, либо… тоже в земле, в шахтах. Что ж, туда они все и отправятся. Блондинчика она собственноручно отправит добывать уголь. Ничего, помашет лопатой пару лет, глядишь, сдохнет или поумнеет. Но второе – навряд ли.
- От Великого Исхода, - терпеливо повторил Эмзар. – И эти слова Вам ни о чем не говорят.
Женщина раздраженно поджала губы. Да, она злилась на себя за то, что не сумела сдержаться, выдала собственное незнание, но, с другой стороны, с чего-то же нужно начинать знакомство со странным местом?
- Вы правы, Эмзар. Двадцать третий век?
- Да, две тысячи двести тридцать седьмой год, восьмого числа месяца Звездного Вихря.
Оливия поморщилась. Даже в названии времен года странный народ использовал красивые, но совершенно непрактичные названия. Она-то точно помнила, что пустилась в погоню за лазутчиком тринадцатого декабря, а значит…
Дверь скрипнула, и генерал-майор автоматически дернулась рукой к эфесу шпаги. Увы, оружия не было на поясе красивого платья. И женщина выругалась про себя. Разумеется, это движение не ускользнуло от взгляда Эмзара, еще раз подтверждая его догадку о том, что в гости к ним попала отнюдь не избалованная нежностью барышня.
- Входи, Норгэрель, - пригласил Снежное Крыло даже не повернув головы. Возможно, он просто узнал пришедшего по шагам, а может, и нет. Оливию это мало волновало.
Блондин кивнул брату в знак приветствия.
- Отдохнули? – Осведомился Норгэрель, с любопытством разглядывая генерал-майора.
Оливия готова была поклясться на Уставе, что эльф находит ее наряд подходящим. По крайней мере, синие глаза светились чем-то сродни одобрению. Очков приязни Лагариэлю это не прибавляло.
- Да, - с прохладцей ответила женщина. Она уже поблагодарила Эмзара за гостеприимство, а повторяться было не в ее привычках.
Норгэрель наклонил красивую голову, Эмзар снова уткнулся в книгу, словно его и не интересовало незнание Оливии относительно их мира.
- Вам неудобно в платье, - констатировал блондин, подходя к генерал-майору поближе.
- Да ну? Кого-то это волнует? – насмешливо осведомилась Армстронг, сложив руки на груди. Этот жест мог бы выглядеть непрочной, но единственной защитой, если бы в голубых глазах не сверкал лед насмешливости.
Оливия Милла Армстронг рванулась с места, догоняя тех, кто скрылся в лесу. Впереди слышался заливистый лай собак. Животным нравилась зима и скорый бег. Здесь нравилось и ей. Отборная ругань и шорох падающих с веток сугробов приближались, а значит, она почти догнала опытную группу. Оливия удобней перехватила саблю, с силой рванулась через плотный ковер снега и… поскользнулась, рухнула мешком в сугроб. Тут же неприятно заныло плечо – она неудачно упала, не успела убрать руку с эфеса клинка – за шиворот кителя насыпало снегу, который сразу начал таять, не выдержав температуры разгоряченного погоней тела. Генерал-майор грязно выругалась, пытаясь подняться из сугроба, под которым оказался предательский лед, будто сами драхмийцы постарались. Но списывать собственную неуклюжесть на происки врагов она не привыкла, иначе бы не подчинился золотоволосой красавице Север. Оливия привстала на локте, прислушиваясь. Странно стихли звуки погони: ругань растворилась в тиши спящего зимним сном леса, заливистый лай собак исчез, будто не было его и в помине. Генерал-майор нахмурилась. Преследование не слежка, и отличается особенным шумом. Да и падала она не час, а мгновение. Додумать ей не дали… Кто-то подошел сзади, удивленно вздохнув, и тут же подхватил Оливию подмышки, поднимая со снежной перины. Генерал-майор ругнулась про себя. Нет, она ничего не имела против помощи – на Севере единоличники не задерживаются, отправляются либо в Централ, либо… В общем, не задерживаются. Но то, что она не услышала приближающихся шагов, было весьма и весьма паршиво. Тем более, помогший выбраться из снега был не знаком старшей из детей Армстронг. Оливия разглядывала незнакомца с присущей ей тактичностью, то есть в упор и без намека на неуместную здесь вежливость. Увиденное совсем не нравилось генерал-майору. Синеглазый, с добрым взглядом красавец-юноша, который держал ее под руки, видимо, боясь навредить, по мнению Оливии Милы Армстронг, не имел права на существование в суровых условиях Бриггс. Если, разумеется, он не доказал обратного. Данный светловолосый индивид ничего генерал-майору не доказывал. А значит…
- Как вы? – обеспокоено спросил красавец, смущенно разглядывая женщину. Не иначе как ранения искал.
И вопрос Оливии тоже очень не понравился. Говорил молодой человек понятно, только вот немного странно, словно язык был для него хорошо изученным, но все-таки не родным. Разрозненная, внезапно свалившаяся на ее голову дождем мелких кусочков, картинка сложилась воедино. Голубые глаза зло сверкнули. «Сука! Драхмийская б..ь!» - пронеслось в голове, и генерал-майор резко дернулась за саблей, а в синих глазах незнакомца приятно прочитался такой знакомый, предсмертный испуг врага… И она бы рубанула, успела, если бы не болело плечо, если сильные, хоть и стройные руки, не держали бы подмышки. Но Север не терпел сослагательно наклонения, не выносила его и она, хозяйка Бриггс, а выбитая сабля отлетела в сторону…
Генерал-майор подняла разъяренный тяжелый взгляд на противника, не понимая, чем юноша сумел отбить удар, ведь он до сих пор держал ее под руки. Усталость навалилась на плечи мешком с камнями, но она держалась, лишь подарила мальчишке злую усмешку. Впрочем, чем-то он ей начинал нравиться. Не синими глазами разумеется, но хотя бы безумной смелостью. Попытаться захватить вражеского генерала на вражеской территории, где неприятеля, словно сытый улей, разозлили твои же соратники, не каждый осмелится. А этот стоит, и ведь не торопится! Но это может быть и от недостатка мозгов, хотя проник же он как-то в Аместрис? Однако чем блондинчик выбил саблю, генерал-майор понять так и не смогла. Оставалось лишь одно разумное объяснение. Враг мог быть алхимиком, и не мог быть одновременно, потому что в Драхме с алхимией было более чем хреново. Значит, мальчишка аместриец, но почему-то говорит с акцентом. Генерал-майор едва удержалась, чтобы не тряхнуть головой. Получался замкнутый круг, а Оливия не любила ситуаций, в которых невозможно было найти концов. Именно поэтому талантливая женщина предпочитала служить на Севере, где опасно и честно, а не в столице, когда нож «друга» постоянно рисует на спине замысловатые узоры, отыскивая удобную точку для удара – такую, чтобы самому не забрызгаться.
- Я вам не враг, сигнора, - мягко произнес мальчишка. Обращение оказалось странным, далеким от безликого «гражданочка» или бесполого - «товарищ».
- Драхмиец, - холодно констатировала Оливия.
- Что? – юноша хлопнул длинными ресницами.
Оливия едва не зарычала. Да, враг был хорош собой и, видимо, непроходимо глуп. И генерал-майора захлестнуло очень достойное желание заставить этого щеголя разгребать снег от форта до самой Драхмы, чтобы бриггсовцам было удобнее гонять незадачливых лазутчиков.
- Ты – драхмиец, - констатировала Оливия.
- Я? А кто это, драхмийцы?
Генерал-майор холодно прищурилась. Молодой человек держал ее неудобно, но его руки оказались в опасной близости от ее зубов. Женщина не любила истинно женские приемы драки, предпочитая когтям и визгу острый клинок сабли. Но оружие было далеко, и генерал-майор не могла его достать. В следующее мгновение блондинчик вскрикнул, отпуская Оливию. Та рухнула в снег, но сгруппировалась, дернулась за саблей и замерла в прыжке. Сила тяжести вернуло неожиданно окоченевшее тело в сугроб.
- Я же сказал, что не враг, - красавчик потер укушенную руку, поднял клинок, пристегнул его к поясу и только после этого вытащил женщину из сугроба. Оливия хотела было двинуть наглецу в челюсть, явно не слишком крепкую, если сравнивать с поистине медвежьей физиономией того же Букканира, но тело не слушалось, отказывалось реагировать на любые попытки пошевелиться.
- Вы драхмиец и алхимик, - неприятный страх прокрался в сердце бесстрашной женщины, но ее голос не дрогнул. Она констатировала факт и, разумеется, выносила мальчишке приговор.
- Кто такой драхмиец, я не знаю, - покачал головой юноша, - но точно не алхимик.
- Тогда какого… - но главное было, конечно же, как, а не какого. Впрочем, Оливия не задала вопрос. Мальчишка, скорее всего, врал. Только вот его взгляд оставался честным и… Генерал-майор хмыкнула, разглядывая, бесспорно, победившего в этой схватке врага. Блондин смотрел на пленницу по-доброму, с изрядной долей сочувствия, и желание генерал-майора заставить мальчишку разгребать снег голыми руками возросло во стократ.
- Вы, наверное, ударились головой, - пришел к какому-то своему, странному выводу красавчик. За такие слова Оливия, скорее всего, лишила бы жизни наглеца сразу же, но весьма изощренным способом. Увы, мы предполагаем, а Бог располагает. И Бог нынче расположил иначе.
- У вас что-то с речью, - пояснил блондин и куда-то понес Оливию.
На такое наглое заявление генерал-майор решила не отвечать, справедливо рассудив, что сотрясать воздух проклятьями стоит лишь тогда, когда можешь их подкрепить чем-то более существенным. Сейчас она не могла. Но это - сейчас, а потом красавец получит сполна за свою дерзость, а главное – за доброту и сочувствие.
Как оказалось, юноша спешил со своей ношей к лошади. Конь радостно заржал, почуяв приближение хозяина, с любопытством, достоянным разве что собаки, ткнулся красивой мордой в волосы женщины. Блондинчик усадил Оливию в седло, ласково потрепал непарнокопытного друга по шее – в их дружбе не усомнился бы и закоренелый столичный житель – и припустил лошадь галопом. К удивлению генерал-майора конь шел легко, лишь вздымались клубы легкого свежего снега за их спинами.
- Простите, - юноша выдохнул, словно совершил страшную ошибку. Впрочем, так оно и было. Не стоило мальчишке трогать ее, властительницу форта Бриггс, но он сам себе подписал приговор, - я не представился. Меня зовут Норгэрель Лагариэль. Можно просто Норгэрель.
Оливия отметила про себя, что имечко у чудного красавчика совсем не драхмийское. Впрочем, как и не синжское, и не ишварское, и даже не ксеркское. В Аэруго и Крете, как казалось женщине, тоже дают иные имена, но она не была уверена на сто процентов.
- А вас, сигнора? – решился спросить блондинчик, не дождавшись с ее стороны вежливого ответа.
- Куда мы скачем? – ледяным тоном осведомилась Армстронг. Его вопрос заставил генерал-майора насторожиться. Женщина не была тщеславной, но справедливо полагала, что лазутчик, который проник на ее территории, должен был знать, как зовут вражеского генерала. Однако, судя по тону мальчишки, он и впрямь не понимал, кого поймал, а значит, у Оливии Милы Армстронг был шанс. Впрочем, она неверно рассуждала. У нее шанс был всегда, у него же этих самых шансов не будет, как только она сумеет пошевелиться.
- Туда, где вам помогут, - уклончиво ответил Норгэрель.
Сейчас генерал-майор нуждалась в чем угодно, но только не в помощи незнакомых… врагов. Но красавчик-блондин молчал, подтверждая этим, конечно же, свои диверсионные намерения относительно форта Бриггс. Молчала и Оливия, не собираясь унижаться и выспрашивать то, что скоро сама узнает и увидит.
- Ох, вы, должно быть, замерзли, - неожиданно хлопнул себя по лбу Норгэрель, и Оливия бы вздрогнула, если могла бы дрожать. Однако невидимые путы держали крепко, и женщина лишь плотнее стиснула зубы, не удосужившись ответить. На самом деле, ей было достаточно тепло, только немного холодило кожу там, где, оказывается, разорвалась при падении брючина. Но могли ли такие мелочи напугать ее, владычицу Севера? Нет, разумеется, нет. Однако странный мальчик, с не менее странным именем, этого знать не мог. Норгэрель чуть придержал лошадь, и та, недовольно фыркнув, сбавила темп – коню явно нравилась лихая скачка по заснеженному лесу. Молодой человек стянул с себя плащ – необычный для этих мест, тонкий и совершенно не практичный на взгляд генерал-майора, и укутал им свою добычу. Оливия скривилась. Ей было бы легче, если бы враг привязал ее к скакуну и тащил за собой на поводу, словно непослушную собаку, показывал свои силу и превосходство, насмехаясь и радуясь неожиданной победе. Она и сама бы поступила точно также. Или устроила бы допрос на месте, оставив в лучшем случае на лазутчике брюки. В худшем… Женщина отвернулась. Она глупо попалась в чужие силки, и не стоило теперь тешить себя воображаемыми картинами расправы. Придет время – и у нее будет шанс разъяснить незадачливому похитителю науку обращения с опасными пленниками. Разумеется, знаниями после этого урока мальчишке не придется воспользоваться, потому что не будет уже его, юноши с неоправданно добрым взглядом.
Но теплый плащ грел, неожиданно сильные руки держали крепко и нежно, напрасно боясь навредить, а лошадь мерно неслась по снегу, не оступаясь и не взбрыкивая. Генерал-майор сонно наблюдала за проносящимися мимо со слишком уж большой скоростью для конной скачки елями, спящими под пушистым покровом чистого снега. Вечнозеленые красавицы казались одинаковыми, но Норгэрель явно знал дорогу, и это означало лишь одно: мальчишка проходил этими тропами не раз и не два. Оливия зло прищурилась. Женщина не понимала, как она и ее люди могли упустить такое? Неопытный юнец разгуливал по ее территории и вот теперь еще и сумел взять ее в плен!
- Вам плохо? – обеспокоено спросил Норгэрель, выводя женщину из весьма неприятных размышлений.
- Не дождетесь, - холодно бросила генерал-майор. Ей очень хотелось поглядеть в глаза этому юнцу, поглядеть так, как она это умела: хищно, жестоко, чтобы во взгляде противника, пусть и такого нелепого, отразился неподдельный страх. Но тело не слушалось. Глупый мальчишка держал крепко. И главное, она не могла понять, как именно это у него получается. Полные красивые губы пленницы вдруг исказились в ехидной усмешке, она не могла достать противника саблей, но могла ударить словом. Что ж, если у юноши был приказ доставить ее живой, то он доставит, а если не было… То какого гомункула он ее тащит через леса???
- Заберите свой плащ, Норгэрель, - Оливия проговорила его имя медленно, с легкой насмешкой, словно оно было чем-то язвительным и уменьшительно-ласкательным одновременно. – Обморозите свою нежную шкурку, - по мнению Оливии, подобным «лапочкам» стоило служить в Централе или в какой-нибудь еще столице, украшая модные салоны, если таковые, разумеется, имелись в Драхме, и рассказывать генералам фривольные анекдоты, вовремя подливая высокому начальству шампанского. На Севере таким, конечно же, было не место. Или Драхма таким вот способом избавлялась от ненужного балласта? Генерал-майор нахмурилась. Хорош же был «ненужный балласт», сумевший так легко захватить ее. Или же это была психологическая атака, рассчитанная на то, что Оливия Мила Армстронг привыкла усмирять медведей на работе, а тут такой котенок… Но что делают с ненужным, наглым котенком? Правильно - топят!
За спиной хмыкнули, но юноша ничего не ответил и плащ не забрал. Ее жестокие слова, видимо, разбились о нежную шкурку блондинчика, даже слегка ее не повредив. А может, Норгэрель просто не умел злиться? Оливия закусила пухлую губу, размышляя о том, что так не бывает, что добрые военные – это миф, а гражданские, не боявшиеся северного холода, - миф еще больший…
Но топот конских копыт становился звонче, извещая своеобразной морзянкой, что они подъезжали ближе к обжитому месту. Хотя, какое, к гомункуловой матери, обжитое место здесь? Вдали от Бриггс, но на территории Аместриса? Или же враги умудрились разбить у нее под носом стоянку? Женщина зло прищурилась, разглядывая снежную даль, словно та могла испугаться и выложить все, что знала о топтавших ее лазутчиках. Разумеется, снег не испугался и не спешил давать ответы на вопросы генерал-майора, лишь становился все утоптанней и ровнее. Вот и появилась широкая дрога, ведущая между двумя высокими елями, выраставшими здесь, словно природные ворота. Норгэрель припустил лошадь. Конечно же, мальчишка спешил сдать результат своего промысла кому-то главному и получить свою награду, а в груди отважной женщины вдруг кольнула неуместная игла страха. Оливия Мила Армстронг не боялась смерти, как таковой, не боялась она и пыток, крови, даже своей, боли, но, как и любой нормальный человек, она не любила неизвестность. А к кому везет ее странный красивый блондин с добрыми синими глазами, генерал-майор не имела не малейшего понятия. Это раздражало, злило до всегда неуместной в ее поведении тревоги.
Меж тем дорога стала совсем ровной, плотный снег почти льдом звенел под тонкими копытами красивого, подстать своему хозяину, скакуна. Вдалеке уже виднелись кончики, видимо, сторожевых башен. Оливия с любопытством всматривалась вдаль. Желание лучше узнать врага – а то, что схватившие ее были врагами, генерал-майор не сомневалась ни на секунду – с лихвой заглушало легкий морозец страха. Вскоре башенки предстали перед ярко-голубыми очами бриггсовского генерал-майора. Высокие, тоненькие строения резными шпилями уходили в лазурное небо. Лестницы, ведущие наверх к смотровой площадке, расписанной снаружи красивым лиственным узором, - Оливия готова была правую руку заложить за собственную уверенность в том, что и внутри башенки искусно украшены замысловатыми, но удивительно легкими орнаментами – создавали впечатление воздушности, если дерево, разумеется, могло бы быть из воздуха. Перила, огораживающие тех, кто ходил по лесенке, от опасной высоты, походили на твердое кружево тонкой работы. Армстронг хмыкнула, любуясь потрясающе красивой, явно ручной и абсолютно не практичной работой. В Бриггс такого, слава метелям, не делали. Но насколько она знала своих врагов, не поступали так и в Драхме. Адекватный противник пуще Аместриса делал ставки на полезность. Красота была не нужна воюющим сторонам. И все это оказалось сейчас весьма неприятным, потому что заставляло задумываться о том, к кому она, собственно, попала в руки?
Конь поравнялся с резными башенками, и на лестницу вышел высокий красивый брюнет, удивленно глянул на Оливию, но у спешащего Норгэреля ничего не спросил, пропустил, даже не попросив предъявить документы. Генерал-майор презрительно скривила губы. В Бриггс такой номер не проходил. Даже фюрер не мог рассчитывать на проникновение в форт без предъявления необходимых бумаг. Что ж, ее это не спасло, а наглецов-красавцев такая раздолбайская политика почему-то уберегла от зорких злых глаз генерал-майора.
Норгэрель снова чуть придержал коня, и лошадь опять недовольно фыркнула. Животное чувствовало дом и не понимало, почему хозяин придерживает его, не давая набрать приличную скорость. Молодой человек что-то шепнул, позволяя генерал-майору некоторую свободу движений, но руки и ноги по-прежнему не слушались свою хозяйку. Армстронг усмехнулась наивности парнишки. Норгэрель позволял ей оглядеться по сторонам, тем самым выдавал все слабости их стоянки, которая непонятно как образовалась посреди заснеженного леса. Оливия воспользовалась щедростью врага и огляделась. Поселение впечатляло.
Дорога, ведущая из леса в маленький город, расходилась от башенок в разные стороны, снег с нее был заботливо убран, и мощенные камнем тропинки блестели на солнце, будто лето было на дворе, а не суровая северная зима. По краям дорожек кто-то заботливо высадил деревья: дубы, клены, березы тихо спали под покровом снежных одеял. Были здесь и другие растения, но генерал-майор считала лишним разбираться в ботанике. От дорог, ведущих куда-то: то ли к озерам, то ли в парк – подобные атрибуты почему-то очень органично вписывались воображением Оливии в картинку странного, непонятно откуда взявшегося городка – отходили тропинки, ведущие к домам, еще более резным и красивым, нежели сторожевые башни. Оливия усмехнулась, отмечая про себя это странно-условное деление на военные и обычные здания… Или же произведения искусства, потому что назвать эту красоту обычным словом «строение» не поворачивался язык. Разумеется, о практичности здесь забывали, и это радовало генерал-майора, которая любовалась тем, чем пока что можно было любоваться, потому что по возвращении в форт она первым делом прикажет стереть удачный выверт архитектурного сознания с земли, а его обитателей… Женщина обернулась к Норгэрелю. Что ж, одного обитателя она точно сотрет в порошок. Причем, собственноручно.
Красавчик ободряюще улыбнулся пленнице, и генерал-майор отвернулась, чтобы не выплюнуть какое-либо оскорбительное проклятье в адрес доброго лазутчика-болвана. К тому же, стоило оглядеться получше, запомнить расположение зданий, нарисовать мысленно карту.
Норгэрель дернул лошадь за уздечку, и та послушно перешла на шаг. Юноша махнул кому-то рукой, и с ним в ответ поздоровалась красивая, высокая женщина. Оливия нахмурилась. Народу на улицах чудного поселения было мало, но все увиденные ею жители отличались завидной статью и привлекательной внешностью. И красота эта была не совсем человеческой, какой-то картинной, идеальной. Ситуация не нравилась генералу все больше и больше, страх, что она попала не к драхмийцам, а в какую-то изощренную секту пикой прошил грудь. Но она вздохнула, успокаиваясь. В конце концов, на данный момент Оливия ничего не могла изменить, а значит, ей оставалось только ждать. А ждать охотница за драхмийскими, иногда и медвежьими, головами умела, хоть и не любила.
Остановились они перед довольно большим домом, который уже привычно являл собой образчик хорошего вкуса и архитектурного изыска. Норгэрель вежливо снял Оливию с лошади и поставил рядом с собой.
- Я вас освобожу, вы только не деритесь, хорошо? – не дожидаясь ответа, молодой человек что-то шепнул, и генерал-майор почувствовала, что руки и ноги снова стали слушаться ее.
Сразу захотелось съездить со всего маху, не по-женски, кулаком по доброй физиономии, попортить всю эту красоту к гомункуловой матери, но сделать мальчишку хотя бы как-то достойным пребывания на ее Севере. Она, конечно же, сдержалась, потому что не была уверена, что за ними не следят, с пулеметами наперевес, из соседних зданий. Умирать Оливии Милле Армстронг, те более так глупо, пока что было нельзя. По крайней мере, до уничтожения этого странного места.
Норгэрель пару секунд стоял чуть поодаль: то ли ожидал с ее стороны удара, то ли обморока, но генерал не порадовала врага ни первым, ни вторым. Мальчишка улыбнулся, снова по-доброму и ободряюще, и Оливия не скрыла презренья на лице, но получила в ответ неожиданно протянутую руку.
- Я не нуждаюсь в опоре, Норгэрель, - холодно отрезала женщина. – Где мы?
Она говорила привычно властно, приказывая врагу, а не прося об ответе. Но юноша лишь взял ее под руку.
- У вас здоровье казенное? – насмешливо осведомилась Оливия, скривив губы в злой улыбке.
- Что вы имеете в виду? – непонимающе округлил глаза Норгэрель.
- Руку уберите, - и, разумеется, это - приказ, додумала про себя женщина.
Юноша послушно отодвинулся.
- Следуйте за мной, - он замялся, не зная, как закончить фразу, и по венам генерал-майора прокатилась волна легкого блаженства оттого, что она доставила вежливому противнику пусть не большое, но все-таки неудобство, не представившись. Однако, Норгэрель выкрутился, добавив, - сигнора.
Разумеется, попади Лагариэль в форт Бриггс по подозрению в шпионаже, никто бы его сигнором не назвал, в лучшем случае драхмийской б…ю или сукой, но мальчик был вежлив, и генерал-майор, стараясь держаться гордо и независимо, пошла за красавцем следом.
Внутреннее убранство дома, как и предполагала Оливия, отличалось вкусом и изысканностью, впрочем, генерал-майору было наплевать и на интерьер, и на архитектуру.
Норгэрель быстро прошел по коридору, толкнул дверь и вошел в большую, светлую комнату. Следом, не спеша, вошла генерал и тут же наткнулась на взгляд серьезных, спокойных, но не слишком добрых голубых глаз. Сейчас перед ней оказался воин. Женщина жестко улыбнулась собственным мыслям. Не стоило кривить душой, она оказалась перед этим высоким, статным и, разумеется, красивым мужчиной, а не он - перед ней. Внешность же человека уже не удивляла Оливию, а наоборот, несла легкое успокоение от закономерности. Здесь все были красивы.
- Норгэрель, - мужчина не сводил взгляда с незнакомки, словно хотел прочитать ее, как книгу…
Договорить высокому брюнету не дали, мальчишка вставил свое слово сразу же. Возраст обоих мужчин, видимо, был одинаков, но генерал сто раз бы подумала, прежде чем назвать темноволосого юношей, или мальчиком.
- Я наткнулся на сигнору в оре езды отсюда, - пояснил Норгэрель и вежливо спросил Оливию. – Вы, должно быть, упали с лошади?
Впрочем, Норгэрель следов от конских копыт рядом с сугробом, из которого достал странную женщину, не наблюдал, но мало ли… Решил все-таки уточнить.
- Не должно быть, - резко ответила Оливия. Что такое «ора», она понятия не имела, но догадалась, что странное слово относится ко времени или мере длины. – Кто вы? – потребовала она ответа у стоящего напротив мужчины. Блондинчик, видимо, сказал все, что мог сказать, и теперь нес откровенную, добрую чушь.
- Вы тоже не представились, сигнора, - укорил брюнет, лицо которого было совершенно непроницаемым, лишь на дне ярко-голубых глаз плескалось нечто сродни любопытству.
- Оливия Милла Армстронг, - равнодушно ответила генерал-майор, про себя отмечая странный факт, что и этот «сектант» ее не узнал.
- Эмзар Снежное Крыло.
Женщина усмехнулась. Имя ей показалось забавным и, разумеется, странным.
- Вы тоже не драхмиец, - констатировала она.
- Нет, - мужчина не знал, кто такие драхмийцы, и тем более не причислял к ним себя.
- Что вам говорит название «форт Бриггс»? – Оливия продолжала допрос, пользуясь терпением хозяина дома. Подобное поведение делало ему честь и, конечно же, позволяло выяснить кое-что о незнакомке. Генерал-майор поморщилась, раздосадованная тем, что не она диктует правила игры.
- Честно? – Эмзар явно был немного сбит с толку ее появлением, но позволил себе легкую улыбку, странно сочетающуюся с ледяными спокойными глазами.
- Ну, попытайтесь, - раздраженно бросила Оливия.
- Ничего.
- Вы бы присели, - мягко встрял в разговор Норгэрель.
Генерал-майор бросила уничтожающий взгляд на красивую, резную лавку, будто та была виновата во всем этом идиотизме.
- Нам обязательно говорить… при этом, - Оливия позволила себе презрение в адрес Норгэреля.
- Обязательно, - в тон ей ответил Эмзар. – Сядьте.
Мужчина говорил спокойно и достаточно тихо, но она подчинилась. Слишком уж много льда было в его голосе. Видимо, ее слова задели что-то, что задевать не следовало бы. Но когда ее волновали чужие тараканы в голове?
- Мне ничего не говорит название «Бриггс», - отрезал Эмзар, разглядывая генерал-майора, и взгляд его был далек от восхищения. Впрочем, Оливия не ждала, что ею будут любоваться. Слишком много красавиц было в странной общине, и слишком она привыкла быть с мужчинами на «вы» по-военному, то есть жестко и грубо, а порой и жестоко.
- Таяна, Высокий замок, вы знает, что это и где это? – снова встрял в разговор Норгэрель, который сносил насмешки, как должное.
- Нет, - честно ответила Оливия. – Что это и где это?
- Вообще-то, рядом, - пробормотал блондин.
- Бриггс, в какой это стране? – спросил Эмзар, обдумывая вероятность того, что к ним занесло умалишенную стерву. Вероятность выходила маленькой, если не сказать – жалкой.
- Аместрис, - стараясь не удивляться, сказала женщина.
По лицу брюнета невозможно было понять, знал ли он названную страну, или, все-таки, нет.
- Вы хозяйка Бриггс? – уточнил Норгэрель.
- Главнокомандующий, - отрезала Оливия.
- Вы военный?! – блондинчик явно не считал нужным скрывать свое удивление, в отличие от своего соратника.
- Генерал-майор, - усмехнулась женщина. – А что вас так удивило, юноша?
На последнюю фразу среагировал и Эмзар. Он уставился на Оливию так, будто она сморозила самую страшную нелепость, которую только могла… Да так оно и было. Юношей назвать Норгэреля мог разве что… Да никто уже не мог, а странная незнакомка назвала, причем назвала легко, видимо, действительно считая, что Норгэрелю лет двадцать… И в свете последних событий такое поведение было неприятным. Ладно бы еще, если оговорка случилась в Мунте, но здесь, вблизи Вархи, в Таяне, такого быть не могло. Но случилось. Эмзар взглядом приказал хотевшему еще что-то спросить Норгэрелю молчать. Он подошел к женщине вплотную, протянул руку и прикоснулся ладонью к ее лбу. Оливии хватило бы одного движения, чтобы сломать брюнету конечность, но она второй раз за сегодняшний день опоздала, и глубокий сон неожиданно сморил женщину.
Оливия мешком осела на резную лавку. Оказавшись без чувств, они рисковала кулем свалиться на пол, но Эмзар успел подхватить женщину на руки.
- Может, к нам? – неуверенно предложил блондин.
- Нет, Норгэерель. Мне бы не хотелось разгуливать по улицам с ней на руках.
Норгэрель согласно кивнул. Не стоило раньше времени устраивать в округе переполох. Эмзар же отнес Оливию в свою спальню, осторожно, будто она была создана из хрусталя, уложил на пушистое теплое покрывало. Возможно, стоило сковать пленницу – или все-таки нежданную гостью? – чем-нибудь посущественнее сна, но эльф знал – это лишнее. Серые грезы уводят попавшего под их влияние человека – эльфа, гоблина, раса здесь не имела значения – в страну спокойных грез и уравновешенного мира. Увы, этим заклятье было не только действенно, но и опасно. Не каждый хотел возвращаться из ласковой сказки. Снежное Крыло в нерешительности замер над кроватью. Мысль о том, что связать Оливию было бы большим благом, нежели подвергать ее сомнительному заклинанию, навязчивой мухой жужжала в мозгу. Но Эмзар еще раз прокрутил в памяти их разговор, припомнил ее взгляд, жесты, полные силы, воли и какой-то уверенной, спокойной злобы. Красавец-эльф – а других в Тарре не водилось – мотнул черноволосой головой, отгоняя глупые мысли. Эмзар прожил достаточно долгую жизнь, чтобы понимать: такие, как Оливия, не прельщаются снами, таких устраивает лишь реальность, а если не удовлетворяет и она, то бытие кроят под себя саблей и острым умом. Генерал-майору мифического форта Бриггс не могло угрожать снотворное заклинание. Снежное Крыло на мгновение задержал взгляд на спокойном лице странной женщины, отметил про себя ничуть не изменившиеся, холодные, властные черты и вышел из комнаты. За пленницу (и саму пленницу) до утра следующего дня можно было не опасаться. Но оставались вопросы…
- Норгэрель, - владыка эльфов перешел на неожиданно мягкий тон и кивнул в сторону небольшого балкончика, выходившего на декоративный прудик в саду. Не стоило вести разговоры при возможных свидетелях. История с Эанке заставила всех их пересмотреть свое отношение к доверию. Эмзар устало моргнул. Воспоминания об Астене печальной светлой волной прокатились по душе эльфа, задевая еще не зажившие раны. Было больно, но он, разумеется, справился с собой.
- Ты злишься? – от природы мягкий, отзывчивый на чужие чувства Норгэрель легко улавливал эмоции других, тем более – брата.
Эмзар внимательно посмотрел в лицо родича, и тот потупился. Но владыка эльфов не злился на младшего за его желание помочь всем: будь то сломавшая крыло голубица или странная незнакомка со злыми голубыми глазами… Да и как бы поступил сам Эмзар, встреть он беззащитную, на первый взгляд, женщину по уши в снегу в заиндевевшей тишине леса, где помимо людей бродят разные создания, и не только эльфы… Снежное Крыло нахмурился, зацепившись за эту идею. Последние годы многому научили не только человечество. Впрочем, люди уже забывали, они могли себе позволить эту роскошь. А прекрасный народ помнил, хотя тоже иногда забывал и привирал в своих летописях о многом. Но появление Оливии Милы Армстронг, хозяйки несуществующего – в этом Эмзар был уверен так же, как и в том, что лягушки поют по весне – форта, заставляло задумать об очередных происках бледных. Возможно ли, что незнакомка, назвавшаяся генерал-майором, на самом деле адептка Ройгу? Разумеется, возможно, что за глупые вопросы он тут себе задает?
- Эмзар? – обеспокоенно позвал Снежное Крыло Норгэрель.
- Ммм? – старший брат рассеяно поглядел на младшего.
- Ты злишься? – неуверенно повторил вопрос Норгэрель, не слишком хорошо понимая, какие именно эмоции овладели сейчас владыкой Лебедей. И это было не мудрено, читать Эмзара, словно открытую книгу, могли очень не многие, и то, только когда он сам позволял подобное.
- Нет, Норгэрель, я совсем не злюсь, - покачал головой брюнет, и темная прядка выбилась из-под серебристого обруча, символом власти блестевшего в густых волосах, - просто…
Эльф замер, поковырял не эстетично отслоившуюся от перил балкона краску, растер ее тонкими пальцами и скинул крошево вниз, на замерзшее озерцо, где летом весело плескался неугомонный, по природе драчливый, птичник.
- Все не просто, да? – блондин положил руку на плечо брата.
- Да, и все только усложняется, - Эмзар не допускал мрачности даже в разговоре с Норгэрелем. Разумеется, он доверял брату, доверял так, как, возможно, не доверял себе, но при этом слишком за него боялся. Гибель Астена, резонируя, сильно ударила по стальным нервам Владыки Лебедей. Второго брата он потерять не мог, просто не имел права, хотя бы потому, что тот был очень сильным магом и помогал удерживать поселившееся в Вархе зло, ставшее ее черным сердцем, разъевшее ее изнутри. Но Эмзар понимал, что все это – лишь отговорки, на самом деле он просто пытался оградить брата от любой напасти. Зачастую это удавалось, но иногда…
- Думаешь, она обманывает нас?
- Не похоже, - вздохнул Эмзар.
Оба замолчали. Солнце, рассыпающееся ярким зимним золотом в эльфийских волосах, вдруг спряталось за серую тучу. Повалил снег, и теперь головы Детей Звезд украшали холодные пушинки. Норгэрель стряхнул с ушей снег, а Снежно Крыло даже не пошевелился, будто совсем не боялся холода. Разумеется, замерзнуть мог и он, но сейчас эльфа беспокоили куда более серьезные проблемы, нежели посиневшие уши и снежный воротник.
- Ты бы ей не помог? – нарушил тишину блондин.
Эмзар пожал плечами. Он не знал точно, как бы поступил на месте родича.
- Сейчас, когда Варха предоставляет собой сосредоточие опасности для Тарры, нельзя проезжать мимо непонятных вещей, - ответил брюнет, - и подозрительных людей – тем более.
- Значит, помог? – Эмзар поглядел в синие добрые глаза брата и отвел взгляд.
Разумеется, Владыка Лебедей не проехал бы мимо незнакомки, но как бы он поступил, поняв, что женщина, мягко говоря, необычна? Глупый вопрос, конечно же, он бы избавился от вероятной угрозы… Снежное Крыло медленно моргнул, прогоняя неприятные мысли. Избавил бы от угрозы, уничтожил без разбирательств и ненужных вопросов – с каких пор он стал мыслить так… по-человечески?
- Эмзар? – Норгэрель тронул брата за плечо.
- Помог бы, конечно же, помог, - тряхнул головой Снежное Крыло, и снежинки возмущенно разлетелись в стороны, мешаясь с начавшейся метелью. – Ты правильно поступил. Мы остались здесь, чтобы сохранить Тарру и помочь людям в борьбе с заразой, засевшей в Вархе. Мы не имеем права без причин обрекать человека на смерть, кем бы он ни был, Норгэрель.
Младший брат согласно кивнул. Добрый и отзывчивый, он не слишком нуждался в убедительных речах, призывающих помогать роду человеческому. Эмзар скорее уговаривал себя, нежели Норгэреля. Да, без причин Дети Звезд не должны были поднимать руку на людей, но не были ли достаточным поводом для убийства странная одежда и чудной выговор незнакомки, а также злой взгляд настоящего воина? Для Лагариэля этих причин, видимо, не хватило, чтобы уничтожить чужака, для Эмзара… Кто знает? В такую ситуацию стоило бы попасть, прежде чем рассуждать о собственном поведении, и сейчас Владыка Лебедей предпочел подумать о будущем. Случившееся же случившимся и останется, здесь невозможно было что-то поменять.
- Ты веришь ей, Норгэрель?
- Да. Точнее, я верю, что она думает, что говорит правду, Эмзар.
- Хочешь сказать, что наша гостья не в себе?
- Она вполне могла удариться головой. Ты сам слышал, как и о чем она говорит.
- Слышал, Норгэрель, - Эмзар поежился, но продолжал всматриваться в молочно-белую круговерть. А всего несколькими минутами ранее там, где сейчас бушевал снежный вихрь, спокойно дремал лес, искрясь верхушками елей под морозным солнцем. Наверное, стоило бы вернуться в дом или хотя бы накинуть теплый плащ, но Эмзар не сделал ни первого, ни второго. Он не любил чем-либо перебивать поток собственных мыслей. Послушно рядом оставался и Норгэрель. Простудоустойчивость у Детей Звезд была куда выше, чем у людей, и эльфы рискнули померзнуть еще немного.
- Именно поэтому я и не думаю, что она сумасшедшая, - продолжил Снежное Крыло. Он поймал не совсем понимающий взгляд брата и пояснил, - с ума можно сойти в рамках той реальности, в которой живешь, Норгэрель. Назовись она королевой Арции, герцогиней Эланда или же владычицей Тахены, то она, несомненно, была бы не в себе. Я столько веков живу в Тарре, Норгэрель, но о Бриггс ничего не слышал. Да и эта ее одежда… Она действительно воин. Много воинов-женщин ты знаешь?
- Ну, - младший брат задумался, вспоминая.
- Официально, Норгэрель. Женщин-воинов, которые носили бы знаки различия и были бы генералами?
- Нет, не знаю, - отрицательно покачал головой блондин. Он отстегнул от пояса саблю Оливии. – Вот, это ее.
Эмзар взял в руки клинок, повертел его, внимательно разглядывая. Сабля не представляла собой ничего особенного, но рука создавшего саблю кузнеца была незнакома Снежному Крылу. Впрочем, он не особо интересовался человеческими оружейными мастерами.
- Больше оружия не было?
- Я ее не обыскивал, - смутился Норгэрель. - Саблю я отнял во время ее неудачной атаки.
Эмзар хмуро посмотрел на брата. Стоило хорошенько выговорить Норгэрелю за такую беспечность, но он сдержался, не накричал.
- Она напала на тебя?
- Оливия испугалась, - возразил младший брат.
- Она хорошо управлялась с саблей?
- Более чем хорошо, Эмзар. Я едва увернулся от удара.
- Вот, значит, как, - Снежное Крыло прищурился, будто хотел разглядеть что-то за мутно-белой пеленой веселившейся метели. – Она точно не сумасшедшая, Норгэрель, - констатировал Владыка Лебедей. – А теперь пошли в дом, иначе замерзнем.
Проживший всю свою долгую жизнь на Лунных Островах, обласканных тропическим солнцем и теплыми морями, Норгэрель давно уже замерз, о чем свидетельствовали побелевшие кончики ушей и носа, но терпеливо дожидался брата, желавшего подумать под белым покрывалом суровой Таянской зимы.
Эльфы прошли внутрь помещения, оставляя за собой белую дорожку, которая стремительно начала таять, растекаясь по чистому полу прозрачной лужицей.
Эмзар осторожно положил саблю на стол, металл звякнул о добротное плотное дерево и затих, словно клинок заснул в ожидании своей хозяйки. У сабли были шансы снова оказаться в знакомых руках, но, разумеется, если женщина, представившаяся Оливией Миллой Армстронг, заслужит доверие Владыки Лебедей, что было не так просто. Снежное Крыло задумчиво провел ладонью по клинку, прикоснулся пальцами к лезвию, и на бархатной светлой коже незамедлительно выступили рубиновые капельки крови. Сабля была очень острой, знала уход и, несомненно, являлась боевым оружием, а не декоративным клинком, чьим предназначением являлось украшение стен над камином.
- Забери ее к себе, Норгэрель. Нашей знакомой пока что придется обойтись без острых предметов, - конечно же, Эмзар не боялся женщины с саблей, но он не собирался давать Оливии лишнего повода нарваться на ответный удар.
Лагариэль послушно кивнул и забрал клинок. По тону брата он сразу понял, что аудиенция окончена и стоило отправиться отдыхать.
Снежное Крыло подошел к заснеженному окну и проводил взглядом брата, пока тот не скрылся за казавшимися синевато-белыми во тьме деревьями. Только тогда мужчина вернулся в кресло, уперся локтями в столешницу и положил подбородок на сплетенные пальцы. У Владыки Лебедей хватало забот, сейчас прибавилась еще одна, которой можно было избежать, если бы Норгэрель возвращался домой другой дорогой. Но младший брат возвращался так, как возвращался. И теперь в спальне Эмзара спала под сенью Серых Грез Оливия Милла Армстронг. Еще одна головная боль для Снежного Крыла, но когда его пугали проблемы? Эмзар потеребил перо, забытое под гнетом небольшого переполоха на столе. А потом решительно поднялся и вышел из комнаты. Когда женщина проснется, она, скорее всего, проголодается, а прослыть негостеприимным хозяином эльф не спешил.
Эмзар вернулся с тарелкой фруктов и ягод, сытного эльфийского хлеба и вяленой оленины. На плече у Снежного Крыла висело эльфийское платье. Владыка Лебедей был радушным хозяином, но в пределах разумного.
Мужчина поставил на стол широкую тарелку, не слишком заботясь о тишине - разбудить женщину от сна в Серых Грезах мог только он. Тонкая ткань скользнула с плеча и зашуршала, затихая лишь на широкой кровати. Эмзар замер над нежданной гостьей. Будить ее он пока что не собирался. Снежное Крыло наклонился над Оливией и прощупал ее одежду – тратить магию на банальный обыск ему не хотелось. Разумеется, со стороны подобная ситуация выглядела вполне щекотливой, но это мало волновало Владыку Лебедей. Во-первых, в его жилище никто не мог проникнуть незамеченным, во-вторых, он все делал в целях безопасности.
Помимо сабли у Оливии обнаружился довольно странный пистолет. Эмзар не слишком любил огнестрельное оружие, предпочитая ему магию и острие клинка. К тому же пистолеты требовали довольно долгой перезарядки, что делало их неудобными в ближнем бою. В дальнем, в общем-то, тоже. Можно было сделать первый выстрел, напугать врага и уже потом орудовать мечом, но если противник опытен, то он не испугается, а наоборот, окажется предупрежден об атаке… Снежное Крыло покрутил в руках оружие, внимательно разглядывая его. На удивление пистолет оказался лишенным узоров на рукоятке, да и сам был сделан явно не из дорогих материалов. Эмзар про себя отметил, что где-то очень далеко, в этом самом Бриггс, эстетичность, видимо, с крахом проиграла практичности. Эльф не считал, что это очень плохо, просто там, наверное, все было иначе, но Тарре такого будущего Владыка Лебедей не желал.
Мужчина положил пистолет на стол, а сам опустился в кресло. Ему стоило хорошенько подумать и решить, что делать с женщиной-воином, так неожиданно свалившимся на его голову. И. главное, откуда? Эльф прикрыл глаза. Он прожил в Тарре не одну сотню весен, знал очень многое, но не помнил, чтобы кто-то путешествовал между мирами вот так, без ритуалов… А то, что Оливия не была магом, Эмзар знал на сто процентов. Снежное крыло потер висок, мысленно одергивая себя. Эльф действительно не чувствовал магических сил в Оливии, но всегда оставалась вероятность того, что женщина намного сильнее его самого. Тогда логично возникал вопрос о том, зачем она здесь? Мужчина потер подбородок. Ответа могло быть три: либо пришла помочь, либо – убить, либо же просто оказалась в лесу. Разумеется, третий вариант являлся маловероятным, а вот два оставшихся… Эльф прищурился. Два оставшихся, на его взгляд, тоже были едва ли возможными, потому что Оливия Милла Армстронг не была магом и, уж тем более, адептом Ройгу. Те вели себя иначе. Впрочем, разглядывание спящей женщины не способствовало получению нужных ответов, и Эмзар осторожно снял заклинание. Серые Грезы, несмотря на свою силу, исчезали бесследно; опасность таилась в самом заклинании, а не в его последствиях. Оливия проснулась сразу. К удивлению женщины, голова у нее не болела, хотя она была уверена, что ее оглушили, иначе, как объяснить ее крепкий сон в стане врага? Отравить генерал-майора не могли, она ничего не пила и не ела, разве что через кожу… Женщина резко села на постели и прикоснулась ко лбу, но кожа уже не хранила прохлады ласковой руки, заставившей провалиться в грезы. Напротив нее в кресле, вытянув ноги, сидел Эмзар. Он смотрел на Оливию пристально, но без неприязни или злобы. Пистолет лежал на столике рядом с рукой мужчины, и у генерал-майора не было возможности пристрелить Эмзара. Впрочем, она бы ею и не воспользовалась, как не воспользовалась ранее, во время разговора. Скольких бы она успела убить из пистолета? Если, разумеется, вообще кого-то успела. Сразу вспомнилась отточенная реакция Норгэреля. Женщина медленно отняла руку ото лба. В конце концов, даже в городке пока еще непонятного неприятеля власть над собственными движениями принадлежала ей, и не стоило казаться сильной перед голубоглазым непонятным красавцем, стоило просто быть таковой.
- Вам плохо?
- И вы – не дождетесь, - холодно ответила Оливия. Заметив непонимание на красивом лице собеседника, она милостиво пояснила, - ваш… подопечный спрашивал меня о том же.
Мужчина кивнул, показывая, что этот вопрос закрыт. Но оставались другие, и раз генерал-майор чувствовала себя нормально, то не стоило их откладывать в долгий ящик.
- Бриггс, где это?
- Здесь.
- Здесь?
- Да, здесь, - кивнула Оливия. – На севере Аместрис.
- Мы находимся в окрестностях Таяны, - поправил Эмзар.
- Первый раз слышу.
- Как и я о Бриггс.
- Откуда вы вообще здесь взялись? – веско спросила Оливия, разглядывая Эмзара далеко не добрыми глазами.
- На этот вопрос стоит ответить вам – не мне, - покачал головой Снежное Крыло. – А пока что поешьте и переоденьтесь.
Мужчина кивнул в сторону платья, а не заметить тарелку мог только слепой.
- Я не ношу платья, Эмзар, - женщина презрительно посмотрела на дорогую ткань красивого одеяния. Одежда не понравилась Оливии.
- Никогда не поздно начать, - тихо произнес мужчина. – Попробуйте, это не так уж и сложно.
- Сами проверяли? – усмехнулась генерал-майор, откидывая за спину роскошную гриву золотистых волос.
- Не имею привычки наряжаться дамой, - он ответил спокойно, без тени обиды или раздражения.
- Тогда какого х*я утверждаете? – безапелляционно поинтересовалась Оливия.
Эмзар поморщился, показывая генерал-майору, что ее тон несколько неуместен. Владыка Лебедей мог многое оставить без эмоций или без внешнего их проявления, но ругань красивой молодой женщины ножом царапнула по эльфийским ушам.
- Не ругайтесь, Оливия.
Женщина подняла на эльфа разъяренный взгляд. Она не привыкла к обращению по имени, и уж тем более не собиралась прощать подобной наглости врагам.
- Генерал-майор, - зло и медленно проговорила Армстронг.
- Как скажете, генерал-майор, - согласно ответил Эмзар. Эльф поднялся со стула, забрал пистолет и бросил, подойдя к двери, - переоденьтесь. Вы же военный и должны знать слово «дисциплина». Считайте, что это теперь ваша форма.
- Не обольщайтесь, Эмзар, - холодно бросила Оливия, - у Вас тут и не пахнет дисциплиной!
Но дверь закрылась, мужчина оставил ее без ответа на язвительное замечание, и это делало честь Эмзару, а не Оливии.
Женщина с минуту гипнотизировала дверь, но Снежное Крыло не вернулся, и ей ничего не оставалось, кроме как придвинуть блюдо и приступить к трапезе. Многим в такой ситуации не полез бы кусок в горло, другие подумали бы о том, что враг может отравить, но генерал-майор была слишком опытным воином для столь глупых размышлений. Яд, безусловно, оружие хитрых, но более слабых, чем противник, людей. Яд позволяет убить, не прибегая к лобовой атаке. Эмзару же это было ни к чему. Он легко мог убить Оливию как во сне, так и сейчас, просто застрелив или зарезав, но не сделал ничего, а значит, можно было есть, набираясь сил, и не важно, что за дверью вполне вероятно находился тот, с кем она скоро будет воевать, выживая чужаков из Бриггс.
Женщина взяла вилку и наколола большой кусок мяса. Многочисленные столовые приборы говорили о витиеватом этикете странной общины. В поместье Армстронг тоже хватало приборов и правил, но старшая дочь славного семейства давно не была дома и оставила в своей памяти лишь то, что могла себе позволить помнить. Аристократичные мелочи светского поведения в этот список не входили. У нее и без этого хватало проблем, цифр и врагов, о которых не стоило забывать.
Генерал-майор поглощала еду с аппетитом, забыв о тревогах и проблемах на время трапезы. А когда было иначе? Разумеется, никогда. Еда означала силу, а на промозглом Севере и саму жизнь. Бледные столичные красавицы, изнуряющие себя диетами, едва ли могли размахивать саблей часы напролет или гнать драхмийцев от форта до самых гор… Женщина улыбнулась. Воспоминания об охоте на врагов были более чем просто приятными. Она откусила еще кусок мяса, не угадывая, впрочем, какое именно животное стало ее закуской. Но и это генерал-майора не волновало. Какая разница, откуда получать энергию? На севере, среди врагов – никакой. Расправившись с мясом, Оливия приступила к клубнике – она не задавалась вопросом, откуда именно появилась такая редкость зимой у красивых чудиков, женщина не была сильна в сельском хозяйстве, но ягоды любила. К бокалу весьма ароматного вина, любезно предоставленного хозяином дома, она не прикоснулась. Во-первых, не хотела потерять и крохи бдительности тут, среди чужаков; во-вторых, привыкла пить настойки, градусом которых можно было легко вышибить мозги приезжим столичным неженкам.
Когда с обедом было покончено, Оливия Милла Армстронг вернулась к проблеме удобной формы и всяких там красивых ненужных тряпок, именуемых платьями. Женщина брезгливо взяла одежду с кровати, отмечая про себя, что платье совсем легкое и нежное на ощупь, словно летняя вода. Что ж, она могла взбеситься и разорвать в клочья так нагло предложенную ей одежду и, скорее всего, осталась бы запертой в этой комнате до конца разбирательства по ее делу… Оливия задумчиво глянула в окно, за которым спешно темнело. Она позволила себе задуматься на несколько секунд о ближайшем будущем. Расстреляют ли ее? И если – да, то почему не поступили так сразу? Женщина прокрутила в голове события странного дня, и, вспомнив взгляд Эмзара, пришла к выводу, что убьют ее только в крайнем случае…
Она решительно расстегнула китель, глянула на дверь, но в комнату, разумеется, никто не вошел. Впрочем, она могла переодеться и на глазах у сотни драхмийцев, при этом так зыркнуть на них, что желание смотреть отпало бы и у подростков в пубертатный период. За кителем на пол отправились и широкие армейские штаны, рубашка, пояс… Оливия привыкла раздеваться и одеваться пока горит спичка, иначе какое право она имела требовать того же у своих людей? Но платье – не военная форма, и женщина неожиданно запуталась в длинной юбке и расклешенных рукавах.
- Да *б твою мать, - прошипела Оливия сквозь зубы, пытаясь попасть рукой в рукав, - какой м*дак такое придумал?
Она ругалась самозабвенное, будто бы и не было просьбы Эмзара об обратном, но женщина не давала эльфу никаких обещаний и намеков на то, что не станет употреблять крепких словечек в своей речи.
Однако платье проиграло битву, как проигрывали многие враги ранее. Оливия подошла к зеркалу и скривилась. Она стала похожа на столичную модницу перед балом. Однако платье оказалось чуточку длиннее, чем это было необходимо, и теперь волочилось дорогим подолом по полу – генерал-майор проигрывала в росте местным красавицам, зато выигрывала в объеме груди. Женщина мстительно улыбнулась, но тут же одернула себя.
- Нашла время и место, а главное – причину для радости. Как баба, - зло прошептала она себе под нос.
Но платье было узковато в груди, сковывало движения - и это не говоря о юбке, которая многочисленными складками мешала широким шагам генерал-майора, – заставляло поверхностно дышать. Однако Оливия не собиралась жаловаться. Окажись она в застенках драхмийской армейской части, ей бы такие неудобства и не снились, потому что все внимание было бы приковано к собственным вывернутым наружу внутренностям. Разумеется, никто бы не подарил вражескому генерал-майору быстрой смерти, она бы и сама не подарила. А тут просто платье узковато…
Армстронг еще раз глянула на себя в зеркало, пришла к выводу, что выглядит слишком по-женски, усмехнулась знакомой незнакомке в зеркале и толкнула дверь, которая оказалась не заперта. Оливия отметила про себя непредусмотрительность жителей странной общины и, разумеется, привычно запомнила этот факт.
Женщина вошла в просторный зал, в котором недавно неожиданно уснула. Эмзар обнаружился тут же. Мужчина сидел за добротным дубовым столом и что-то писал. Когда Оливия вошла в комнату, он даже не оторвался от своего занятия, лишь дернул ухом. Впрочем, насчет уха, генерал-майору могло показаться. Оливия нахмурилась. С каких это пор ее мучают галлюцинации? Не было такого и, конечно же, не будет. Раз она увидела, как дернулся кончик уха Снежного Крыла, значит, так оно и есть.
- Поужинали? – без каких-либо предисловий осведомился мужчина, перелистывая страницу толстенного фолианта, обтянутого старой, потертой на корешке, кожей.
- Да, спасибо, - сухо ответила Оливия, без приглашения опускаясь на лавку. Она не видела причин не поблагодарить этого спокойного, красивого врага за неуместное в адрес пленницы гостеприимство.
Женщине хотелось пить, однако она не позволяла себе опуститься до просьбы. В конце концов, гордость стоила дороже глотка воды. По крайней мере, пока. Она непроизвольно коснулась платья в области лифа, но тут же спохватилась, зло глянула в сторону Эмзара, однако мужчина не шелохнулся, поглощенный книгой. Оливия нахмурилась. Нельзя было сказать, что генерал-майор не любила читать. Любила, очень даже. Особенно отчеты и карты… Но для седой древности, одетой в потертую красоту старых переплетов в ее жизни не было места. Время давно перестало быть казенным для старшей из детей Армстронгов. Женщина властно откинулась на спинку лавки и сощурила глаза, разглядывая хозяина, видимо, не только дома, но и всей странной общины. Будто испугавшись ее взгляда, качнулось пламя высокой свечи, мазнуло тусклым отблеском лучей по точеному лицу Эмзара, казавшемуся восковым в неверном свете ночи.
- Двадцатый век на дворе, а вы все при свечах сидите? – с насмешкой осведомилась Оливия.
Эмзару стоило больших усилий не вскинуться, не выказать удивления, но он справился с собой, как справлялся всегда.
- Двадцать третий, генерал-майор, - мужчина откинулся на спинку кресла, спрятал лицо от назойливых лучей, но что-то подсказывало Оливии, что сумерки, разбавленные неверным светом свечи, совсем не помеха для зрения Эмзара. Разумеется, это было лишь ее догадкой со сна, больной и неправильной. – Да и при чем нам еще сидеть?
Эмзар зажег свечу только для Оливии, понимая, что далеко несовершенный организм людей не позволяет им видеть в темноте.
- Двадцать третий?! – генерал-майор вскочила с лавки, но ткань платья больно врезалась в мышцы, заставляя вернуться на место. – Что за х.. вы несете, Эмзар?!
- Я вас просил не ругаться, - напомнил брюнет, не меняя тона. – Двадцать третий век от Великого Исхода.
- От чего? – переспросила Оливия, ошарашенная такой новостью. Но женщина, конечно же, сумела справиться с накатившим непониманием. Мало ли что мог нести предводитель странной секты? Все они ненормальные, и всем им место либо в земле, либо… тоже в земле, в шахтах. Что ж, туда они все и отправятся. Блондинчика она собственноручно отправит добывать уголь. Ничего, помашет лопатой пару лет, глядишь, сдохнет или поумнеет. Но второе – навряд ли.
- От Великого Исхода, - терпеливо повторил Эмзар. – И эти слова Вам ни о чем не говорят.
Женщина раздраженно поджала губы. Да, она злилась на себя за то, что не сумела сдержаться, выдала собственное незнание, но, с другой стороны, с чего-то же нужно начинать знакомство со странным местом?
- Вы правы, Эмзар. Двадцать третий век?
- Да, две тысячи двести тридцать седьмой год, восьмого числа месяца Звездного Вихря.
Оливия поморщилась. Даже в названии времен года странный народ использовал красивые, но совершенно непрактичные названия. Она-то точно помнила, что пустилась в погоню за лазутчиком тринадцатого декабря, а значит…
Дверь скрипнула, и генерал-майор автоматически дернулась рукой к эфесу шпаги. Увы, оружия не было на поясе красивого платья. И женщина выругалась про себя. Разумеется, это движение не ускользнуло от взгляда Эмзара, еще раз подтверждая его догадку о том, что в гости к ним попала отнюдь не избалованная нежностью барышня.
- Входи, Норгэрель, - пригласил Снежное Крыло даже не повернув головы. Возможно, он просто узнал пришедшего по шагам, а может, и нет. Оливию это мало волновало.
Блондин кивнул брату в знак приветствия.
- Отдохнули? – Осведомился Норгэрель, с любопытством разглядывая генерал-майора.
Оливия готова была поклясться на Уставе, что эльф находит ее наряд подходящим. По крайней мере, синие глаза светились чем-то сродни одобрению. Очков приязни Лагариэлю это не прибавляло.
- Да, - с прохладцей ответила женщина. Она уже поблагодарила Эмзара за гостеприимство, а повторяться было не в ее привычках.
Норгэрель наклонил красивую голову, Эмзар снова уткнулся в книгу, словно его и не интересовало незнание Оливии относительно их мира.
- Вам неудобно в платье, - констатировал блондин, подходя к генерал-майору поближе.
- Да ну? Кого-то это волнует? – насмешливо осведомилась Армстронг, сложив руки на груди. Этот жест мог бы выглядеть непрочной, но единственной защитой, если бы в голубых глазах не сверкал лед насмешливости.
Дальше - в комментариях