Авторов не знаю, вообще ничего не знаю, но...

[алКошка]

...Клип про Кимбличку=))) Даже задуматься заставил...

@темы: amv-видео, Зольф Кимбли

---

Человеческий фактор. Глава 3

[Maksut]

Название: Человеческий фактор
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Fullmetal Alchemist
Пейринг: Зольф Кимбли/Рой Мустанг (упоминается Фрэнк Арчер/Зольф Кимбли), Маес Хьюз, Лиза Хоукай.
Рейтинг: NC-17 (плавно перетекающий в NC-21)
Жанр: romance, drama, deathfic!
Размер: миди
Состояние: в процессе
Саммари: Мир изменился. На смену юношам с горящими глазами пришли мужчины с жестким прищуром. Сколько воды утекло с тех пор? Рой уже давно не тот задиристый мальчишка, что любил ходить по самому краю…
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю.
Предупреждение: АU в рамках канона, OOC. Deathfic! Немного матов (dirty talk), насилие, политика. Фантазия на тему юности Роя Мустанга.
Размещение: с разрешения автора.
От автора: Благодарю Рилению за поддержку и энтузиазм. И да, конечно, Roku Doku…без твоей травы все было бы совсем иначе

У меня есть выстрел для твоих друзей,
Как лекарство ото всех обид.
У меня есть то, что мимо всех дверей,
Я люблю тебя, и я хочу, я хочу,
Я хочу тебя убить
Сплин. Прирожденный убийца

Глава 3.
Пекло.

1907 год.
Аместрис. Двадцать километров к северо-западу от Двайта.

Главная проблема палаточных лагерей вовсе не холод пустынных ночей, как им казалось первые полгода, ведь хроническая простуда – не худшее из того, что случается с солдатами.
Главная проблема палаточных лагерей – тряпичные стены и великолепная слышимость.
Лагерь не спит уже вторую ночь – крики раненых звенят в ушах и бередят душевные раны: последняя вылазка ишваритов оказалась на редкость удачной - десяток обширных ожогов и полдюжины осколочных ранений.
- Гребаный поезд, - зло хрипит Рой, когда различает в скорбном хоре стонов смутно знакомый голос.
Стопка пожелтевших газет возвышается на столе, Хьюз баюкает забинтованную руку.
- Угу.
Состав с медикаментами опаздывает на двенадцать часов. Никто точно не знает, что случилось, но лагерь полнится слухами. Одни винят повстанцев – те уже не раз взрывали железнодорожные пути, другие – плохую погоду, третьи – нерасторопное командование…
Юг страны лихорадит. Аэруго, пользуясь междоусобными распрями соседа, стремительно наступает: две пограничные заставы сметены в одну ночь и несколько мобильных отрядов продвигаются вглубь страны. О кипящем на медленном огне сепаратистской ненависти Ишваре предпочитают забыть.
- Я скоро свихнусь, - выдыхает Мустанг сквозь стиснутые зубы и запускает влажные пальцы в грязные, слипшиеся сосульками волосы. В такие дни, как этот ему кажется, что он уже давно мертв и жарится в аду.
- Не ты один, - мрачно говорит Маес и достает флягу. Когда он отвинчивает крышку, по палатке плывет запах дрянного разбавленного виски. Рой знает, что Хьюз не особо жалует алкоголь, и уж тем более никогда не пьет на службе, но перебитое запястье и отсутствие обезболивающего не оставляют другого выхода.
Рой скрещивает руки на груди и морщится, когда цепочка серебряных часов звякает о ножку стула. Гремучее раздражение медленно, словно лава в кратере вулкана, затопляет его от низа живота и до самой глотки.
- Дыши, Рой, - мягко говорит Маес, каким-то седьмым чувством улавливая состояние друга. – Дыши. Просто дыши.
Мустанг закрывает глаза и судорожно насыщает легкие воздухом.
Раз, два. Раз, два. Раз, два…
Через пару минут заполошно бьющаяся на виске жилка замедляет пульсацию, а каменный разлет плеч смягчает рельеф.
- Маес, кажется у меня действительно не все в порядке с головой…
Хьюз улыбается уголком рта:
- Рой, это называется «профессиональной деформацией». Командование считает, что это норма.
Их разговор прерывает ефрейтор Кард, вошедший в палатку.
- Старший лейтенант Мустанг, старший лейтенант Хьюз, прибыл поезд из Централа!
Рой прикрывает глаза, чувствуя невероятное облегчение. Медикаменты и транспортировка раненных, чего еще можно желать в этом диком краю?
Некогда темно-зеленый, но сейчас мутно-серый от пыли поезд медленно движется вдоль перрона. Из окон тут и там высовываются любопытные физиономии. По одному только оттенку кожи можно с уверенностью сказать, что это очередная партия выпускников Северной Академии.
Когда состав останавливается, из вагонов, словно горошины их стручка, начинают высыпаться вчерашние курсанты. Шумные, бестолковые, совсем еще зеленые…
- Долговязая свининка прибыла, - мрачно констатирует Хьюз, пожевывая кончик зубочистки и щурясь от яркого солнца.
- Этого ли мы хотели, Маес? – оглядываясь, спрашивает Рой.
Хьюз прячет глаза за очками, но все же отвечает:
- Мы были мальчишками. Глупыми мальчишками, грезящими о светлом будущем нашей страны…
Рой сжимает кулаки и бросает взгляд на прибывший поезд: пыль размывает очертания состава и, создается впечатление, что вереница вагонов тянется до самого горизонта.
- Войне, словно этому поезду не видно конца. Закончится ли она вообще когда-нибудь?
Маес хочет было ответить, но расторопные сержанты уже построили отделения и им приходится разделиться.
Два десятка лоботрясов с суеверным ужасом косятся на чертову цепочку, свисающую из кармана форменных брюк. Рой тяжко вздыхает, но тут же натягивает на лицо маску суровой невозмутимости.
Базовый инструктаж и «знакомство» – обязательная программа.
Болящее из-за простуды горло отчаянно сопротивляется громкой речи, так что каркающее шипение производит на солдат неизгладимое впечатление:
- Меня зовут старший лейтенант Рой Мустанг. Я – государственный алхимик, осуществляющий патронаж базы 1241, закрепленной за ишваритским поселением Двайт…
Растерянные и спокойные, откровенно испуганные и отчаянно храбрящиеся… На автомате произнося заученную речь, Рой скользит взглядом по совсем еще юным лицам и чувствует себя убийцей.
«Бегите!»,- хочется закричать ему, - «Бегите и спасайтесь!».
Но он даже не сбивается, четко, слово за словом, приближая смерть очередной партии пушечного мяса.
Вместе с кадетами в лагерь прибывают и свежие сплетни прямиком из Централа. Чутко вслушиваясь в шепотки, Рой тщательно отфильтровывает крупицы истины из моря пустопорожней болтовни, а затем, мысленно, отмечает на карте горячие точки.
Аэруго атакует с юга, восток страны охвачен гражданской войной, а из Бриггса то и дело поступают тревожные вести об участившихся попытках проникновения разведчиков Драхмы на территорию Аместриса.
Хуже не придумаешь.
- Старший лейтенант Мустанг, вас вызывает подполковник Арчер.
Рой морщится, как от зубной боли.
Хьюз, как всегда бывший в курсе последних событий, уже рассказал ему о Фрэнке Арчере: формалист до мозга костей, жополиз и карьерист в одном флаконе.
Подполковник оказывается черноволосым мужчиной с классическими аместрийскими чертами лица. Наверное, он мог бы быть даже красив, если бы на его лице не застыло утомленно-брезгливое выражение.
- Капитан Рой Мустанг, - говорит он, не отрываясь от чтения каких-то документов. – Знаменитый Пламенный Алхимик…Рад знакомству.
- Взаимно, - коротко отзывается Рой, чуть качнув головой, и на автомате отмечает, что у Арчера слишком светлая для здешних краев кожа.
Такие здесь не приживаются, мстительно шепчет внутренний голос, и Мустанг давит гаденькую усмешку.
- Есть данные, что оружие сепаратистам поставляют синийцы.
Рой позволяет себе удивленно изогнуть брови.
Да что вы говорите, подполковник? А то мы все голову ломали, откуда же у мирных жителей могло появиться столько автоматов?
Арчер искусен в покерных масках, но и ему и Рою известно, что в армии разве что только вчерашние курсанты могли не знать о том, что восставшие ишвариты пришлись удивительно кстати аппетитам густонаселенной Империи Син, вот уже не одно десятилетие облизывавшейся на восточные земли Аместриса.
- Так же есть сведения о том, что передача следующей партии оружия состоится именно в Двайте. Генштаб ставит задачу перехватить оружие и взять в плен поставщиков.
Когда получасом позже Рой пересказывает Маесу подробности разговора с Арчером, в их палатке почти минуту царит тишина.
- Син, конечно, не Драхма, но воевать на три фронта занятие слишком рискованное даже для Аместриса, - подводит итог Хьюз, задумчиво грызя карандаш. – Что-то здесь не чисто…
Рой хмурится и дышит на озябшие пальцы.
В отличие от мягкого климата центральной части страны, здесь с погодой творилось черти что: под сорок градусов днем и минусовая температура ночью. Неудивительно, что из ишваритов, выросших в таком суровом краю, получились отличные партизаны.

Двайт – типичное поселение ишваритов.
Выбеленные солнцем улицы, невысокие дома, облицованные светлым песчаником и, словно на контрасте – роскошные храмы с золочеными минаретами, резными перегородками красного дерева и сапфировыми витражами.
После захода солнца на город опускаются синеватые сумерки, а вмести с ними приходит и ветер.
- Дело дрянь,- лаконично констатирует Армстронг.
В здешних местах ветер всегда значит только одно – пыльную бурю, нулевую видимость и полную дезориентацию солдат.
Рой подносит бинокль к лицу и отчетливо различает темные силуэты в окне соседнего здания.
Передача должна состояться ровно через час, и если все пойдет по плану, то они смогут поймать двух зайцев одновременно – перехватить оружие и взять поставщика.
Несколькими часами раньше, пользуясь отличной шумовой маскировкой – вечерней молитвой, звучащей по всему городу из громкоговорителей, закрепленных на башнях храма, они, при помощи алхимической способности лейтенанта Армстронга, вырыли тоннель, соединяющий дом, где разместились синийцы, и заброшенный склад, откуда они сейчас ведут наблюдение.
Через пару минут один из снайперов привлекает их внимание и указывает куда-то на угол здания. Рой подкручивает настройки бинокля и различает несколько теней, крадущихся вдоль стены.
- Наши, - кивает головой Рой и дает сигнал к началу операции.
Подземный ход слишком тесен для взрослых мужчин, а идущий впереди группы Армтсронг так и вовсе сгибается в три погибели, чтобы не обрушить своды тоннеля.
- Бля…для лилипутов рыли, что ли… - шепотом возмущается кто-то из солдат, и Мустанг даже в темноте опознает голос чрезмерно болтливого Хейли. Легкая вспышка от щелчка перчатками быстро наводит порядок.
Наконец, они преодолевают расстояние и оказываются на месте. Над их головами дощатый пол, из щелей которого льется тусклый свет.
Все замолкают, и, кажется, перестают дышать.
Три.
Два.
Один.
Бабах!
С громким треском Силовой Алхимик разносит крепкие доски в мелкие щепки, и они, словно муравьи, лезущие из-под земли, быстро покидают тоннель.
Следуя плану, они разделяются: одна группа рассредоточивается по первому этажу, блокируя выходы, в то время как другая поднимается на второй этаж.
Все это занимает не больше тридцати секунд, но этого хватает, чтобы ишвариты могли заблокировать комнату.
Впрочем, это не дает им абсолютно никакого преимущества – мощным ударом плеча Армстронг выносит дверь, и они врываются в комнату.
Того, что происходит дальше, не ожидал никто.

Посреди небольшой комнаты, доверху набитой деревянными ящиками, стоят трое ишваритов, даже не колыхнувшихся, когда дверь сорвало с петель. Их смуглые лица невероятно сосредоточенны, а глаза горят фанатичным огнем.
Поперек туловища каждого из них обернута странная конструкция: множество однородных сегментов соединенных между собой проводами и странного рода часовым механизмом, закрепленным на уровне солнечного сплетения.
«Пояс смертника», вспоминает Рой, и адреналиновая волна расплавленной сталью затопляет его изнутри.
На фронте об этом изобретении синийцев ходили лишь слухи, но Мустанг и подумать не мог, что столкнется с этой полумифической вещью в живую.
- Без глупостей, - негромко говорит Рой и, аккуратно положив пистолет на пол, поднимает руки над головой. Чуть развернув корпус в сторону окна, он делает едва заметное движение ладонями.
Снайперами командует Кетлер – толковый парень, и Рой молится, чтобы тот увидел жест и все понял правильно.
- Остальные…пусть остальные бросят оружие… - с сильным акцентом говорит один из ишваритов, и его рука, держащая кольцо на конце детонирующей веревки, слегка подрагивает.
За спиной Роя слышится шорох ткани и негромкий стук.
Правильно ребята. Все правильно, не стоит нервировать этих парней.
- Кроме вас в здании еще кто-нибудь есть? – спрашивает пожилой мужчина в длинной белой рубахе перевязанной золотым шнуром у пояса. Это облачение местных монахов.
Они и раньше догадывались, что ишваритские монахи далеко не так просты, как хотят казаться… а здесь – живое доказательство пособничества церкви сепаратистам!
Если Рой сумеет выбраться из этой передряги живым, то у него будет шикарный подарок для Арчера.
Рой медленно качает головой и периферическим зрением цепляется за один из открытых ящиков. Старательно скосив глаза, он до боли вглядывается в содержимое и, кажется, полностью седеет.
Взрывчатка.
Много взрывчатки.
Очень. Много. Взрывчатки.
Скорее всего, повстанцы планировали взорвать железнодорожное полотно или мост, нарушив тем самым снабжение армии и связь…
Если кто-нибудь из этих психов дернет за кольцо, то разнесет весь квартал.
Этого окажется более чем достаточно для того, чтобы пороховая бочка под названием Двайт рванула, дав страт цепной реакции по всему востоку страны.
Рой сглатывает и пробует воззвать к благоразумию:
- Вы же понимаете, что последствия могут быть чудовищны?
Тощий синиец, истеричной тенью приткнувшийся в углу, всхлипывает и начинает бормотать что-то на своем языке. Собеседник неприязненно морщится и сверкает алыми глазами:
- Не держи нас за дикарей, аместриец! Я знаю, что мы ступаем по тонкому льду.
Он делает паузу и касается замысловатой подвески на груди.
- Но так же я знаю и то, что вы не успокоитесь, пока мой народ не будет истреблен полностью.
Рой пару раз глубоко вдыхает, стараясь прояснить мысли.
- Мы не раз и не два повторяли, что мирным ишваритам ничего не грозит. Цель нашего пребывания здесь – не позволить развязать гражданскую войну.
- Если ты веришь в то, что говоришь…должно быть, юноша, жизнь твоя легка. Насколько, конечно, может быть легка жизнь солдата, - горько произносит ишварит. – Вы не ведаете того, что творите. Пешек не посвящают в планы игрока…
Рой слабо понимает, к чему клонит старик, весь его ум сейчас занят другим – поиском выхода из сложившейся ситуации.
Окна, двери, снайперы, слезоточивый газ, алхимия…Бесполезно. Все бесполезно…
Выхода нет.
Он знал, на что шел и не питал иллюзий.
Если развязке суждено наступить так скоро, то, значит, нужно уйти с честью.
Ишварит в рубахе аккуратно отпускает кольцо, и оно повисает вдоль часового механизма. Его смуглая рука ныряет в складки просторных одежд, и Рой задерживает дыхание.
Зияющая чернота пистолетного дула смотрит Рою в лицо, и ему кажется, что где-то там, в этой страшной темноте он видит просвет.
Не то, что бы он часто фантазировал об обстоятельствах собственной смерти, но, наверное, все должно было быть не так…Совсем не так.
Аместрийцы не верят в Бога.
А жаль, ведь сейчас самое время помолиться и раскаяться во всех грехах.
Темнее всего перед рассветом, невесть откуда взявшейся мыслью заканчивается томительное ожидание.
И в следующую секунду он летит на пол.

Первое, что видит Рой, открыв глаза – пыльные армейские ботинки.
Поцарапанные, затертые до трещинок на сгибах кожи, туго зашнурованные ботинки нагло стоящие в десятке сантиметров от его лица.
- Поднимайся, Рой Мустанг. Хватит расслабляться, иначе уйдешь на вечный покой раньше положенного срока.
Рой едва слышит собеседника: перед глазами все еще пляшут цветные точки, а в ушах поселился «белый шум».
Он несколько раз жмурится и сглатывает, но наваждение все никак не исчезает.
- Б-багряный?
- Он самый, капитан.
Твердая рука хватает его за шкирку и рывком ставит на ноги.
- А ты возмужал, Мустанг, - смеется Кимбли. – В последний раз, когда мы виделись, ты был тощей черноглазой девчонкой.
Рой с удивлением смотрит на мужчину сверху вниз, но в следующую секунду спохватывается:
- Армстронг… Митчелл, Хейли?! Что с ними?
- Живы.
Рою хочется засмеяться от облегчения, но почти тут же его колени начинают дрожать, а по лицу течет что-то теплое. Машинально слизнув жидкость, он чувствует острый металлический привкус и вспоминает, что падая, приложился виском об угол коробки.
- Что…что произо… - контроль над речью утрачивается вместе со способностью стоять, и он вновь скатывается в темноту.
- Медика…Медика сюда! – последнее, что он слышит, прежде чем окончательно провалиться в беспамятство.

Откупившись обещанием регулярно ходить на перевязки, Рой, наконец-то, прощается с не в меру заботливой санинструкторшей и с радостью покидает медчасть.
Раскаленное добела солнце слепит отвыкшие от яркого света глаза и Мустанг несколько секунд стоит, плотно зажмурившись.
Сейчас, он чувствует себя живым. Живым, как никогда прежде.
- Ну, наконец-то, - ехидно хмыкают над ухом, - А я уж было хотел идти к тебе с цветами…
Пульс Роя учащается, а дыхание перехватывает. Он резко оборачивается и тут же хватается за голову – висок отдает тянущей болью.
- Багряный…
- Огненный.
Обмен любезностями состоялся, и теперь Рой во все глаза разглядывает своего…своего кого? Любовника? Преподавателя? Знакомого?
Кимбли изменился.
Словно бы стал ниже ростом и вообще уменьшился в габаритах, хотя умом Мустанг прекрасно понимает, что на самом деле это он вырос, а не Багряный усох.
Теперь Рой возвышается над ним почти на полголовы и заметно шире в плечах.
- Совсем большой мальчик стал, - улыбается Кимбли, и в уголках его холодных синих глаз собираются тоненькие лучики морщинок. - Я же говорил, что мы еще встретимся.
Рой, слабо контролируя собственные действия, словно сомнамбула, касается ладонью волос Багряного.
Вместо роскошной глянцевой гривы – стандартная мужская стрижка средней длины. Роя неожиданно накрывает ощущение какой-то детской обиды, и Кимбли явно замечает это.
- Взрывной волной зацепило, но не все потеряно, - ухмыляется он и поворачивается спиной.
От затылка до лопаток тянется длинная черная прядь, туго оплетенная тонкой веревкой.
Рой пропускает мягкие, словно кошачья шерсть, волосы сквозь пальцы, а потом наматывает их на ладонь и резко тянет на себя.
Багряный вскрикивает от неожиданности, но попыток вырваться не делает.
- Нам надо поговорить с глазу на глаз.
Проходящие мимо рядовые с любопытством оглядываются на них, и Кимбли подается назад, прижимаясь спиной к груди Мустанга.
- Прямо как в старые добрые времена…
Рой зарывается носом в теплую макушку и вдыхает.
Острый химический запах режет обоняние. Так пахнут взрывчатые смеси, порох, бензин…и сколько бы Рой ни принюхивался, ему так и не удается уловить той самой нотки живого, настоящего запаха Кимбли.
- Дети имеют свойство вырастать, - шепчет он в шею Багряному.
Тот чуть ежится: теплое дыхание приходится аккурат на не успевший еще сойти ожог.

- Прикроешь меня? - спрашивает Рой тремя днями позже.
Он стоит у рукомойника и смотрится в маленький, с ладонь размером осколок зеркала, не оставляя попыток усмирить щетину. Тупая бритва скребет по намыленной коже, но эффекта от нее никакого.
- Мустанг, я не в танке живу, - мрачно говорит Маес, и вписывает еще одно слово в кроссворд.
Отчаявшись добиться хоть каких-то результатов, Рой достает остро отточенный армейский нож и пробует приспособить его к делу.
- Знаешь, Рой, - продолжает Хьюз, задумчивым взглядом следя за лезвием, - В частности сейчас я хочу перерезать тебе глотку, а на военном трибунале сказать, что это был несчастный случай при бритье.
- Без меня ты умрешь от скуки, - безапелляционно заявляет Рой, но тут же отвлекается, пытаясь остановить кровь.
- Не раньше, чем ты скончаешься от недостатка мозгов.
Мустанг оглядывается в поисках бумажки или чистой тряпки и замечает полоску бинта, оставшегося от перевязок головы. Прижав ткань к порезу, он оборачивается и в упор смотрит на Хьюза.
- Я уже большой мальчик и сам могу решать с кем мне дружить.
- Большой-то большой, но вот наивный, как ребенок, - устало говорит Маес и, сняв очки, трет переносицу.
- У меня мало времени. Говори, что знаешь, и перестань ходить вокруг да около.
- Знаешь, какое имя закрепилось за Зольфом Кимбли на южном фронте?
- М? О чем ты?
- Кровавый. Его называли Кровавым Алхимиком.
Рой хмурится.
- А ты-то откуда знаешь?
- Разведка, дорогой, моя работа…
- Идет война, - терпеливо, как ребенку, объясняет Рой, споласкивая лицо. – Солдатам приходится убивать.
- Да, но разница лишь в том, что для одних это вынужденная мера, в то время как другим подобного рода…действия доставляют настоящее удовольствие.
Хьюз откладывает карандаш, встает и подходит вплотную.
- Рой, он психопат. И слово «психопат» я употребляю в самом что ни на есть прямом смысле. Это не фигура речи. Это медицинский термин.
- Маес, - Рой кладет ладони на плечи друга, - Он спас мне жизнь. А у тебя, кажется, разыгралась паранойя. И это не фигура речи.
- Боюсь, когда ты сам дойдешь до этого, то уже будет поздно…
- Ну, вот когда дойду, тогда и дойду, - Рой вытирает руки о полотенце и сдергивает со спинки стула мундир. – Ну, а сейчас у меня есть дела. И да, прикрой меня.
Хьюз вздыхает и возвращается за стол.
«Изменивший убеждениям, предавший свой лагерь» - семь букв, последняя «т».
Хьюз выводит каждую букву четко и старательно, словно делает упражнение в своей первой прописи.
«Р-Е-Н-Е-Г-А-Т».

Кимбли задумчиво раскачивается на стуле, то и дело опасно балансируя на двух ножках.
- Опаздываем.
- Задерживаемся, - парирует Рой, нагло хватает со стола объемную бутыль и делает большой глоток.
Виски. Нормальный, чистый, крепкий виски, а не то разбадяженное говно, которым приходилось перебиваться последние четыре месяца.
Даже в мирное время в ишваритских поселениях выпивки и продажных девок днем с огнем не сыщешь, чего уж говорить о военной обстановке… Сухой закон и суровая религия. Интересно, как эти скромники вообще развлекаются?
- Хочу знать все и в подробностях.
Кимбли пожимает плечами и отпивает из своего стакана:
- Предпочитаю с мужчинами, сосу с удовольствием, но глотать не люблю.
Короткая вспышка возбуждения прошивает грудь, падает в желудок и просачивается в пах. Все эти интимные подробности Рой помнит еще со своих нежных семнадцати лет.
- Еще успеем. Но сейчас меня интересуют подробности той провальной операции со смертниками.
- А, ты об этом…- Багряный со стуком опускает стул на все четыре ножки и упирается локтями в колени.- В тот вечер я и еще несколько алхимиков прибыли на базу 1241.
- Подожди-подожди, - Рой непонимающе хмурит брови, - Разве генштаб не проводит политику концентрации алхимиков вдоль южной границы?
- Проводил. Но «южный вопрос» несколько утратил в остроте.
- Что имеешь ввиду?
- У Аэруго, конечно, прекрасно тренированная армия, но… - Кимбли хищно улыбается, - Против алхимии им не выстоять.
Рой прикрывает глаза.
- Значит, разобравшись с югом, фюрер решил направить силы на восток? Значит, Аместрис хочет подавить восстание при помощи Государственных Алхимиков?
- Не наших умов это дело, Рой, толковать действия высокого начальства.
Вопреки спокойному выражению лица, в голосе его звенит сталь.
- Ты что-то знаешь, - Мустанг бьет наугад, но попадает в цель.
- Вернемся к теме, - уходит Кимбли от ответа, и Рой делает мысленную зарубку в памяти. – Приехав, я первым делом пошел к Фрэнку.
- Фрэнку? Ты времени даром не терял, как я смотрю.
- Мы служили вместе, и пару раз перепихнулись от нечего делать. Признаю, он хорош, но до твоего темперамента ему далеко.
Рой представляет себе Арчера в одной постели с Кимбли. Интересно, кто был сверху?
- Но вернемся к нашим баранам. Я заглянул к Фрэнку, мы славно поболтали, вспомнили прошлое. И как-то между делом я обмолвился об изобретательности синийских мастеров подрывного дела. Фрэнк умеет сопоставлять факты и быстро соображает, так что вслед за вами отправили еще один отряд. Я возглавил твоих птенчиков, расставленных по периметру, и мы взяли крышу. Большая удача, что ваши «клиенты» выбрали столь удаленное от высотных районов здание, так что мы без проблем скооперировались с твоими снайперами и стали следить за мелодрамой «Рой Мустанг решает умереть»*.
- Почему ты тянул так долго? – после паузы спрашивает Рой, чувствуя, как выпивка мало-помалу делает свое дело. – Я думал, что мне конец.
- Между активацией детонирующей веревки и самим взрывом интервал в три - четыре секунды, этого хватает впритык. У меня всего две руки, а это значит, что я могу работать лишь с двумя объектами одновременно. – Рой неожиданно отчетливо вспоминает лекции Кимбли пятилетней давности. - Мы ждали, когда ишварит отпустит кольцо. В ту же секунду я дал сигнал снайперам: они убрали старика, а потом мы, выбили окна, и я занялся своим делом. Хотя, знаешь…я бы не отказался посмотреть на взрыв. Синийцы - потрясающе изобретательный народ.
- Я…почему я упал?
- Майор Армстронг перестраховался. Причем не зря: старик все же успел спустить курок. Пуля прошлась аккурат по тому месту, где была твоя голова.
- А что насчет мирного населения? Выстрелы и звон стекла наверняка привлекли внимание.
- Насчет этого не беспокойся. Погода была на нашей стороне.
Рой вспоминает начинавшуюся пыльную бурю и понимает, что даже если бы Багряный сравнял все здание с землей, горожане бы заметили это не раньше утра.
- Понятно.
Первым тишину нарушает Кимбли.
- Если абстрагироваться от этой неудачи, то…Конечно, фокусы с огнем что ты демонстрировал в Академии и рядом не стояли с настоящей боевой алхимией, но уже тогда я знал, что из тебя выйдет толк. Теперь же, о Пламенном Алхимике слышали даже на южном фронте.
Мустанг хмурится. Он столько лет уговаривал учителя открыть ему секрет огненной алхимии… Но когда, наконец, увидел спину его дочери, то остро пожалел о том, что был так настойчив.
Старик был прав: владея этой техникой можно сжечь дотла весь мир.
Но отступать уже было поздно.
- Да, кстати, покажи мне перчатки, я лишь мельком видел их там, в Двайте.
Рой достает из кармана перчатки и бросает их через стол Багряному.
- Они другие по текстуре. И этот круг…никогда такого прежде не видел. Как он работает?
- Парни из лаборатории довели «Пиродекс» до ума. А что до круга, то это техника огненной алхимии «Путь саламандры» – изобретение моего учителя Бертольда Хоукая.
- Мм…Хоукай… знакомая фамилия. Он был государственным алхимиком?
- О, нет, - качает головой Рой, вспоминая тот тягостный разговор, что состоялся между ними после его поступления на службу. – Он презирал цепных псов.
- Его право, - пожимает плечами Кимбли. – А техника, как я полагаю, сугубо секретная?
- Угу. Почти как твои собственные взрывные штучки.
Багряный хмыкает и трет пальцами татуированную ладонь.
- Ладно, Рой, хватит трепаться. Пора заняться делом.
- Никакой романтики, - сокрушенно качает головой Мустанг и с удовольствием чувствует, как тяжелеет в паху.
Конечно, он уже не тот гиперсексуальный подросток, каким был когда-то, но четырехмесячный целибат доконает кого угодно.
Желая растянуть удовольствие, Рой откидывается на спинку стула, расставляет ноги и скрещивает руки на груди. Идеальная поза для наблюдения.
Кимбли все понимает без слов, встает и, гибко, как кошка, тягуче, как ртуть, изгибается, сбрасывая с плеч пропыленный мундир.
Под ним оказывается белая хлопковая майка, ладно обрисовывающая изгибы мышц и острые пики сосков. Рой сглатывает, вспоминая, что они у Багряного небольшие, бледно-розовые, как нераскрывшиеся бутоны цветов шиповника.
Кимбли не спешит сокращать дистанцию, стоит, щурится, наслаждаясь произведенным эффектом.
- Твой взгляд…Он осязаем. Я чувствую, как он скользит по моей коже, оглаживает руки и грудь, ныряет под одежду… Словно диковинные осьминожьи щупальца, он касается меня везде и проникает всюду.
- И только посмей сказать, что тебе это не нравится, Багряный.
- Действительно, в этом есть какое-то извращенное удовольствие…
Рой пьян, но не от виски, а от того, что с ним творит Кимбли.
- Я был ребенком и не видел всей картины целиком… Ума не приложу, как мужик может быть такой сучкой…
Багряный скалится и делает невыразимо блядское движение бедрами, от которого у Роя перехватывает дыхание и распирает ширинку.
- О, ты хочешь поиграть, Пламенный?
Кимбли делает шаг вперед и Рой, молниеносно перехватив чужую руку, сажает его себе на колени. От тяжести горячего тела бедра начинают мелко подрагивать. Рой двигает тазом, упираясь эрекцией в промежность Багряного и трется, не то распаляясь, не то пытаясь чуть сбросить напряжение…
- Старший лейтенант Кимбли, вас вызы...ой! – совсем еще юный рядовой так и застывает с открытым ртом.
Немая сцена.
Рою хочется сквозь землю провалиться от неловкости, но, Кимбли, нимало не смущаясь, смеряет парнишку взглядом кобры, увидевшей кролика.
- Жду продолжения, - едва ли не скучающим тоном говорит он.
- В-вас… подполковник хочет…хочет видеть. То есть вызывает. Арчер…подполковник, - лепечет рядовой, не поднимая томатно-красного лица.
- Срочно?
- Да.
- Понятно. Свободен.
Кимбли порывается встать, но Рой крепко прижимает его к себе.
- Неужто Арчеру так приспичило?
Удушливая волна ревности перебивает голос гордости.
- Сомневаюсь, - задумчиво говорит Багряный и чуть хмурится. – Не уверен точно, но, скорее всего, это связанно с утренним совещанием Восточного Штаба.
Мустанг отпускает его, поражаясь тому, насколько разным может быть Кимбли, и скорости, с которой сменяются его маски и роли.
Буквально секунду назад на его коленях сидела хрестоматийная армейская шлюшка, но уже сейчас перед ним стоит сосредоточенный и серьезный Государственный Алхимик.
Слишком глубоко задумавшись над проблемами чрезмерной подвижности психики Багряного, Рой не замечает того, как тихо колышется ткань, занавешивающая вход.
Ну вот, кажется, секс обломался окончательно и бесповоротно.

___________________________________
*Намек на книгу Пауло Коэльо «Вероника решает умереть», в которой главная героиня пытается совершить самоубийство.

---

Человеческий фактор. Глава 2

[Maksut]

Название: Человеческий фактор
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Fullmetal Alchemist
Пейринг: Зольф Кимбли/Рой Мустанг (упоминается Фрэнк Арчер/Зольф Кимбли), Маес Хьюз, Лиза Хоукай.
Рейтинг: NC-17 (плавно перетекающий в NC-21)
Жанр: romance, drama, deathfic!
Размер: миди
Состояние: в процессе
Саммари: Мир изменился. На смену юношам с горящими глазами пришли мужчины с жестким прищуром. Сколько воды утекло с тех пор? Рой уже давно не тот задиристый мальчишка, что любил ходить по самому краю…
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю.
Предупреждение: АU в рамках канона, OOC. Deathfic! Немного матов (dirty talk), насилие, политика. Фантазия на тему юности Роя Мустанга.
Размещение: с разрешения автора.
От автора: Благодарю Рилению за поддержку и энтузиазм. И да, конечно, Roku Doku…без твоей травы все было бы совсем иначе

Глава 2.
Пламенная Лолита.

В столовой многолюдно и шумно.
Хьюз плюхается напротив и посылает кому-то за спиной Роя воздушный поцелуй.
Мустанг поднимает на друга усталый взгляд и, подперев гулящую голову рукой, ради интереса представляет Маеса голым.
Во время переодеваний он не раз видел Хьюза без одежды, и память услужливо рисует ладное смуглое тело: россыпь родинок на спине, шрам от аппендицита, курчавая поросль черных волос на груди и в паху…
Парень как парень, хорошо сложенный, голый…
Ноль реакции.
Ни намека на интерес.
Общие спальни, душевые и раздевалки… да он каждую неделю видит десятки обнаженных парней! Но ни на одного из них не реагирует так, как на чертового Багряного.
Почему именно Кимбли? Что в нем есть такого особенного, что Рой, прежде мастурбировавший на образы грудастых красоток, уже третью неделю кончает от одного лишь воспоминания о белом горле и бледных, в мраморную прожилку запястьях?
Наверное, это болезнь. Страшный вирус проникший в его тело под прикрытием чего-нибудь безобидного, совсем незаметного… Да, точно, все симптомы налицо: бессонница, потеря аппетита, апатия, полуночный бред…Без сомнений, он просто болен. Болен Багряным.
Странно, но воспринять факт оригинальности собственных сексуальных предпочтений оказывается не так сложно, как смирится с тем, что объект этих самых предпочтений старательно делает вид, что ничего не случилось.
Когда Кимбли скользит равнодушным взглядом, проходя мимо, и ни тени узнавания не мелькает в его глазах, Рой, не то из детского упрямства, не то из-за остатков гордости, делает вид, что это нисколько не задевает его.
Он поднимает голову повыше и спокойно минует Багряного, но стоит ему только завернуть за угол, как зашедшееся в панике сердце берет свое. Рой останавливается, опускает голову и клянет Кимбли на чем свет стоит.
Мустанг всегда считал себя весьма сообразительным для своего возраста, но смысл этой конкретной игры все ускользает.
Он злится, но ничего не может поделать: в этом раскладе все козыри в чужих рукавах.
Рой вздрагивает, когда чужая ладонь проносится в опасной близости от его носа. Оказывается, Хьюз, отчаявшись дозваться друга, перешел к экстренным методам и размахивает руками словно ветряная мельница.
- О чем задумался?
- О птичках, - хмуро отвечает Рой, скребанув пальцами щетинистый подбородок.
- Ты когда в последний раз к станку прикасался?
- Ээ… не помню. Когда я хожу в душ, у меня есть дела поважнее.
Маес хмыкает и кивком указывает на поднос с едой.
- Не хочу, - Рой морщит нос. Его тошнит от недосыпа и никотинового привкуса во рту. За последний месяц он пристрастился к курению с дикой силой: пачка улетает в день, а весь он, от волос и до одежды пропах табачным дымом.
- Пожри, - упорно пихает ему под локоть булочку Хьюз, - А то скоро просвечивать на солнце начнешь.
Рой нехотя откусывает крохотный кусочек сдобы и жует, не чувствуя вкуса.
Чем ближе час «икс», тем сильнее затягиваются вокруг тела змеиные кольца напряжения: спина каменеет, под челкой выступает испарина, мерзкая влажность прокрадывается вдоль спины и во впадины подмышек. Наверное, он так не нервничал даже в пору вступительных экзаменов в Академию.
Бросив взгляд на часы, Мустанг закрывает глаза и призывает на помощь все свое хладнокровие.
Сегодня или никогда.
- Я задержусь, - говорит он хрипло, - Прикроешь меня?
Маес смеряет друга тяжелым взглядом, но все же кивает.
- Не делай того, о чем будешь жалеть.
- Это лучше, чем сожалеть о несделанном.

- Я хочу поговорить с вами.
Рой сжимает губы в бескровную нитку и сверлит взглядом носки собственных ботинок.
Не отступать, не отступать, не отступать… Сейчас он остро жалеет о том, что за его спиной не притаился парень из заградотряда* с автоматом наперевес.
- Консультации по средам с десяти до одиннадцати.
Метнуть короткий взгляд: Багряный сух, подтянут, гладко выбрит и совершенно спокоен.
Ненавистные перчатки, словно тридцать библейских серебряников жгут карманы брюк: ткань впитала жар близкого тела, и теперь отдает его, теплыми комочками прижимаясь к бедрам. Нервозность, острым неудовлетворением отдающаяся в пальцах, смешивается с иррациональным возбуждением.
- Я по личному вопросу.
- Не думаю, что нам есть что обсуждать, - отрезает Кимбли и, развернувшись, шагает прочь от аудитории.
- А я думаю, что есть! – повышая голос, перекрикивает коридорный гул Рой.
Сокурсники притихают и с жадным интересом прислушиваются к происходящему.
Багряный оборачивается и обводит зевак колючим взглядом, останавливаясь на Мустанге. Тот старается не дрогнуть, хотя ощущает себя пойманным в перекрестье снайперской винтовки.
Кивком головы позвав его с собой, Кимбли скрывается за поворотом.
- Итак, кадет Мустанг. Что это было? Я жду объяснений.
Но Рой молчит.
Все заготовленные фразы вылетают из головы, стоит ему только войти в кабинет. Голые стены, пустые полки, несколько деревянных ящиков в углу.
- Так скоро? – севшим голосом спрашивает он.
Багряный, неожиданно, отставляет свой менторский тон и расстегивает верхние пуговицы мундира.
- Время не ждет. Хотя я и сам не думал, что меня вытащат из этой дыры так скоро.
Рой, игнорируя все правила приличия, садится на стол Багряного и свешивает ноги. Скорый отъезд Кимбли развязывает язык не хуже огненной воды. Стыд, страхи, условности…какие глупости.
- Чувствую себя брошенной бабой.
- Не драматизируй, Мустанг. Между нами ничего не было. Да и быть не могло в принципе.
- Тогда к чему все это? – Рой вытаскивает из кармана злополучные перчатки швыряет их Багряному.
- Ты совсем дурак, или прикидываешься?
Кажется, Кимбли не на шутку разозлился.
Слова, будто пощечины расцвечивают щеки Роя красным.
- Хватит упиваться жалостью к себе, - жестко отрезает Багряный и подходит вплотную. Он неприятно ухмыляется, в нем опять прорезается то самое, дикое, полубезумное. – К твоему выпуску война только-только наберет обороты. Я-то знаю этих красноглазых крыс: они будут цепляться до последнего, и таких, как ты, мальчик, кинут в самое пекло.
- А я просил? - Рой теряет последние крохи самообладания и хватает Багряного за воротник.- Просил меня спасать?!
Кимбли убийственно спокоен.
- Поищи для этих игр кого-нибудь помоложе, - говорит он, легко отрывая запястья Мустанга от своей одежды. – Я слишком стар для твоего темперамента.
Юноша почти рычит, пытаясь вырваться, но хватка у Багряного по силе не уступает стальным автопротезам.
«Даже если вас съели, у вас есть два выхода» .
Дурацкая фраза мелькает на периферии сознания и становится отправной точкой.
Рой подается вперед и тычется ртом в подбородок Кимбли, касается влажными губами его губ, лижет и ластится, словно щенок.
Роль соблазнителя ему в новинку.
Конечно, у него есть опыт с женщинами, но те никогда не представляли для него особой сложности, сдавая свои крепости после первого же свидания, так что единственное, на что он может надеяться - это небезответность, если и не чувств, то хотя бы желаний.
Багряный с шумом втягивает воздух и на секунду ослабляет захват. А Рой только этого и ждет: оплетает руками и ногами, словно лиана древесный ствол, проталкивает язык меж узких твердых губ, вжимается пахом в пах…
Почти минуту Кимбли позволяет ему целовать себя, но потом, вдруг, резко отстраняет. Рой холодеет и орет благим матом:
- Ебаное динамо! Да ты...
Но развить свою мысль ему не удается. Жесткие руки профессиональным захватом выламывают плечевой сустав и заставляют опуститься грудью на полированную столешницу.
Рой задыхается от боли и того, что ее причиняет Кимбли.
- Ты этого хотел? Этого?...
Голос Багряного – низкий, бархатный, и Рой может поклясться, что в жизни не слышал ничего сексуальнее.
Да-да-да!
Да, этого, мать твою дери, да, Багряный!
Кимбли не церемонится: дергает пряжку чужого ремня, вжикает ширинкой и в одно движение стягивает брюки вместе с трусами до самых щиколоток.
Рою хочется стонать от восторга.
Лежать вот так, полураздетым, с обнаженной задницей и вставшим членом, унизительно до крайности.
До крайности возбуждающе, порочно и невероятно.
Багряный разводит его ягодицы в сторону, касается ануса: холодно, влажно, щиплет.
Но уже через минуту Рой, превозмогая жжение и дискомфорт, подается навстречу каждому толчку. Три пальца – не член, но и не собственные эксперименты в душе.
Прохладные руки Кимбли быстро согреваются и можно представить, что…Но ничего представлять не надо. Шорох за спиной и крепкая хватка на бедрах тому подтверждение.
Рой опускает горящее лицо в кипу бумаг, и перед глазами прыгают неровные строчки контрольной некого Ю. Осады.
«На величину критического диаметра детонации влияет состав…».
О, да, думает Рой, чувствуя, как нежное нутро таранит огромный член и, растянутая до предела, задница саднит.
Величина…Критический диаметр…
Кимбли останавливается и проникает ладонью под так и не снятую кадетскую куртку, собирая пальцами пот, скопившийся в ложбинке позвоночника.
- Тшш… - шепчет он, наклонившись, почти накрыв Роя своим телом.
И Рой послушно замирает, наполненный, распяленный на чужом члене, словно бабочка на игле.
Зад горит огнем, член пульсирует и подтекает прозрачной смазкой, горячее дыхание бьет в ухо.
Рой не выдерживает:
- Ну, давай же… засади мне!
От поцелуя в висок Рой вздрагивает, невольно сжимаясь.
Багряный рычит, утопая в горячей мякоти вибрирующих мышц, погружается до упора, так, что Рой чувствует колючую щекотку лобковых волос на собственных ягодицах.
- А-а-х!…
Соленые пальцы бесцеремонно толкаются в рот, и Рой сосет их так, как если бы это был член. С влажными причмокиваниями, обилием слюны и полной самоотдачей. Острые ногти царапают небо, гладят язык и двигаются в едином ритме с грубоватыми толчками.
- Мм…
Между ног у Роя все тянет болью и возбуждением, а когда мокрые от слюны пальцы теребят поджавшиеся яйца, оглаживают уздечку, пленяют головку шершавыми подушечками, он окончательно теряется в ощущениях.
Неожиданная мысль о том, что именно Кимбли может сделать своими руками с его телом, острым ужасом напополам с эйфорией отдается в животе и пояснице.
- Кончай, - приказывает Багряный и жестко тянет его за волосы.
Рой открывает рот в беззвучном крике и послушно спускает в смертоносную ладонь.
Оргазм льется из него горячим потоком, грозя унести с собой не только сперму, но и душу.
Маленькая смерть… Это просто апокалипсис.
От члена, продолжающего вбиваться в сжавшийся в судорогах оргазма зад больно нестерпимо, но когда по бедрам течет влажное и горячее, Рой едва не кончает повторно.
Нега расслабленности и сытого довольства окутывает его с ног до головы.
Такого секса у него еще не было.
Конечно, ехидно подсказывает внутренний голос, тебя ведь еще ни разу не пялили в задницу. Кстати, о причинном месте.
Рой, собравшись с силами, но так и не вставая со стола, скользит пальцами между ног.
Непривычно широкое и мягкое кольцо мышц приоткрыто и из него при каждом движении сочится липкая жидкость.
Неподвижный до этого Багряный аккуратно отводит его руки и проходится по ягодицам не то салфеткой, не то платком, стирая собственную сперму.
- Вставай.
Рой со стоном разгибается и опирается на дрожащие ноги. Из него все еще течет, заливая белым синие брюки. Он едва может ровно стоять: его трясет, а поясница и зад, кажется, вот-вот отвалятся.
- Не думал, что ты девственник, - говорит Багряный, сосредоточенно роясь в ящике стола.
Узел кожаного шнурка, стягивающего волосы, ослаб и теперь длинные черные пряди падают ему на лицо.
Рой фыркает и пытается подтянуть брюки, но лишь шипит сквозь зубы: в прямую кишку, будто стеклянного крошева насыпали.
- Держи, - Кимбли протягивает ему плоскую картонную пачку, - Болеутоляющее.
- Хм. Очень предусмотрительно с твоей стороны, - Рой тут же выщелкивает одну таблетку и крошит ее зубами, шумно сглатывая.
Он все еще стоит посреди кабинета со спущенными штанами и следами подсыхающей спермы на бедрах, но едва ли это то, о чем действительно стоит волноваться сейчас.
- Что делать будем?
Багряный пожимает плечами и быстро приводит его в порядок, вертя в руках, словно тряпичную куклу.
- Во-первых, кадет Мустанг. Нет никакого «нас», «мы» и прочей ерунды. Понял?
Рой кивает.
Он действительно прекрасно понимает Кимбли, словно слив лишнюю сперму, избавился и от девчачьих заскоков. Сейчас вся ситуация предстает в несколько ином, лишенном розоватой дымки похоти свете.
- Во-вторых, кадет Мустанг. Меня со дня на день отправляют на передовую. Тебе стоит найти другой объект для юношеской влюбленности.
Рой кивает еще раз и чувствует себя болванчиком. Таким же бессмысленным и искусственным.
Все то: нежное, мягкое, ранимо-обнаженное, что так свойственно его возрасту, старательно забивается в темный угол подсознания и укоряющее смотрит оттуда печальными глазками-пуговками.
Рой не узнает своего голоса. Негромкого, властного, жесткого.
- Ладно, оставим всю эту дурь про эмоции. То, что случилось сегодня понравилось нам обоим. И я хочу. Хочу повторить.
Багряный внимательно вглядывается в его лицо, и, словно убедившись в чем-то, одобрительно щурит холодные, как колотый лед, синие глаза.
- Давно бы так, Рой.

Получасом позже, Рой, едва переставляя ноги, наконец, добирается до спальни и падает на кровать.
Маес, сидящий на соседней постели, молча, наблюдает за его попытками раздается.
- Ни слова… - устало говорит Рой, дергая золоченые пуговицы. – Ни единого гребанного слова...
- Рот захлопни, - хлестко отрезает Хьюз и встает, чтобы помочь стянуть заскорузлые от различных жидкостей брюки. - Даже знать не хочу, чья это кончина.
Он брезгливо передергивает плечами и запинывает штаны под кровать.
Гордый, болезненно самостоятельный Рой позволяет заботиться о себе, безучастно обмякнув в руках Хьюза. Злость, переполнявшая Маеса весь вечер, сдувается, словно воздушный шарик, но на ее место приходит страх.
- Что он с тобой сделал?
- Ничего…Ничего против моей воли. Тебе не понять, - устало улыбается Рой.
- Ты просто болен, Мустанг. Бо-лен.

Ровно неделя.
Семь коротких ночей, и до последнего – ни слова о личном.
Об истинных причинах войны не знает никто. Но повод дан, и этого достаточно.
Голос Фюрера гремит из всех радиоприемников и Рою кажется, что он сходит с ума. В ночь перед отъездом Кимбли его прорывает:
- Ты не боишься?
Мустанг сидит на подоконнике и пускает дымные кольца в приоткрытую форточку.
Рассаженная глотка болит и просит пощады, но он упрямо продолжает затягиваться.
- Чего?
Багряный сидит на грязном, в белых разводах, столе и расчесывает волосы.
- Войны… Смерти.
- Боятся глупо. Страх ничего не изменит, - расческа застревает в черной паутине прядей, и Кимбли раздраженно фыркает. – Если задуматься, то человеческая жизнь на редкость скучное предприятие. От рождения и до смерти мы влачим жалкое существование: вздрагиваем от каждого шороха, жмемся по углам, грызем друг другу глотки за место под солнцем… А результат? Черви и тлен. Я никому не пожелал бы быть рабом такой ничтожной вещи.
Рой зябко поводит голыми плечами, но Багряный продолжает:
- Стоит ли так носиться с этой священной коровой? Девяносто процентов людей существуют как животные. Свои цели они находят в удовлетворении низменных потребностей, и так день за днем, год за годом, всю историю человечества.
- Мир не тук уж плох, - хмурится Рой.
Кимбли саркастично ухмыляется:
- О, нет, мальчик…Мир именно таков. Но я ошибся лишь в одном.
- В чем же?
- Люди хуже животных. Те живут сообразно инстинктам, но не преступают законов природы. И это делает им честь. Что до людей… Нам единственным даровали разум. А теперь оглянись. Алчность и ненависть правят балом: классовое неравенство, военные конфликты, голод…Я могу перечислять бесконечно. Люди, в конечном итоге, худшее из того, что могло случиться с этим миром.
- За что ты так ненавидишь человечество?
- «Ненавижу»? О, нет, я просто констатирую нашу, человеческую никчемность. Рой, пойми одну простую вещь: люди неспособны жить в мире. Мир – противоестественное состояние человечества. С первых шагов и до вершин цивилизации все строится на крови.
Мустанг хмурится и щелчком отправляет сигарету на улицу.
- Не все, Багряный…Не все хотят крови. Не все стремятся к деструкции.
- Можешь не соглашаться со мной, но за свою недолгую жизнь я видел достаточно людей и еще больше тех, кого в приличном обществе презрительно именуют «нелюдями». И знаешь, что? - Багряный презрительно кривит рот. - Разница между ними несущественна, почти призрачна. Белые воротнички, просиживающие зады в просторных кабинетах, остро нуждаются в таких парнях, как я и ты. Изнеженные бумажные крысы тоже хотят убивать. Деструкция в крови у человечества, и люди Централа неотличимы от полудиких южных племен каннибалов, жрущих плоть врагов.
- Но раз ты все это знаешь, то зачем?..
- Затем, Рой, что я сын своего вида. Я человек – кровожадное животное. С той только разницей, что я осознаю это. И признаю, в то время как другие тешат себя иллюзиями собственной цивилизованности, особенности и богоизбранности…
- Это нездорово. Не-здо-ро-во, - Маес говорит губами Роя, но тот едва ли отдает себе в этом отчет.
- Кто из двуногих может похвастаться идеальным содержимым черепушки? Никто. Мы отравлены тем, что мы люди.
Мустанг закрывает глаза и чувствует, как сквозняк нещадно холодит голую спину, а когда открывает, то Багряный стоит вплотную, касаясь бедрами его коленей.
- Не думай, Рой. Просто не думай. Солдатам это ни к чему.
Юноша кладет ладони на грудь Кимбли и чувствует, как в глубине этой машины смерти бьется живое сердце.
- Неужели ты никогда не видел в людях ничего хорошего?
Мягкий перестук меняет тональность, и Багряный тихо смеется.
- Где мои семнадцать лет?
Рой пожимает плечами и прослеживает пальцами длинные рубцы, пересекающие солнечное сплетение. Кимбли вздрагивает – это его эрогенная зона.
- Давай не будем об этом?..
Мустанг оплетает ногами талию Багряного, притягивая того вплотную. Молчаливое согласие дано, и демон дурного предчувствия засыпает, убаюканный чужими ласками.

Рой вздрагивает, когда продавленная кушетка скрипит и тепло, греющее правый бок исчезает. Он не спешит открывать глаза, лишь чуть-чуть приподнимает веки, оглядывая комнату сквозь густое кружево темных ресниц.
Неяркий розовый свет смягчает тоскливый интерьер опустевшего кабинета, полупрозрачной акварелью падает на высокую фигуру Багряного.
Кимбли ходит бесшумно и мягко, словно большой кот, стелющий по паркету бархатными лапами. Он собирается без спешки, но оперативно: до Централа путь неблизкий, а прибыть нужно строго по расписанию.
Когда мужчина выходит из кабинета, Рой, наконец, садится и прислоняется гудящим затылком к холодной стене.
Вещи все еще здесь, значит, Багряному придется вернуться.
Рой сонно трет глаза и зевает.
То ли из-за недосыпа, то ли из-за эмоционального опустошения он вдруг чувствует себя безумно маленьким и невероятно усталым.
Роль «крутого парня», которую он играл последние семь дней, оказалась тяжелой ношей. Сдерживать эмоции, порывы, слова… У любой плотины есть предел прочности и замученный юношеской влюбленностью Рой Мустанг не исключение.
Багряный в гражданской одежде – странное зрелище.
Роя посещает ощущение смутного неудовольствия от неправильности происходящего. Сравнение, приходящее на ум заставляет юношу усмехнуться.
- Ты, словно охотничий нож, завернутый в цветастый ситец, вместо привычных ножен из кожи.
- Да ты поэт, Рой.
- А ты пижон, Багряный, - фыркает Рой и парой гибких, танцующих движений оказывается лицом к лицу с Кимбли.
От мужчины пахнет порошком, одеколоном, шампунем… Мустангу не нравится безжизненная какофония этих нелепых запахов.
Не так. Не так должен пахнуть зверь в человеческом обличии.
Дернув Кимбли за галстук, он заставляет его чуть наклониться и, пользуясь моментом, зарывается носом в ямку за ухом.
О, да.
Тонкая нота мускуса и меди все расставляет по местам.
Рой улыбается и поправляет щегольской узел фиолетового в серебряную искру галстука. В момент, когда гладкий шелк струится меж пальцев, Мустанга, наконец, накрывает волной осознания.
Минуя разум, сигнал ударяется прямиком в сердце, и оно застывает на секунду, а потом разгоняется, словно гоночный болид: с нуля до ста за один вдох.
- Мы еще увидимся? – хриплым голосом спрашивает Рой.
Кимбли молчит почти минуту, и юноше кажется, что земля уходит из-под ног.
Полуголый и встрепанный он чувствует себя необычайно беззащитным.
Но Багряный кивает и прячет глаза за широкими полями серой шляпы.
- Увидимся…
Когда за ним закрывается дверь, Рой несколько секунд стоит в оцепенении.
Все…Это все…
Из окна двор виден как на ладони, и Мустанг жадно приникает к стеклу: сквозь белое марево тумана темнеет остов полосы препятствий, квадрат плаца, за ночь расцветший желтыми листьями и неприметная машина. Едва Багряный выходит на крыльцо, как водитель подрывается и услужливо помогает ему разместить скудный багаж.
Игнорируя не в меру дружелюбного шофера, Кимбли закуривает и снимает свою дурацкую шляпу.
С такого расстояния не разобрать, но, кажется, Багряный улыбается.
Рой опускает ресницы и невесомо касается губами холодного стекла.
Увидимся…еще увидимся.

__________________________

*Заградотряды (заградительные отряды) – отряды, которые размещались позади основных войск. Были предназначены для предотвращения бегства военнослужащих с поля боя, поимки шпионов, диверсантов и дезертиров, возвращения в части бежавших с поля боя и отставших военнослужащих.

@темы: Риза Хоукай, Рой Мустанг, Зольф Кимбли, Маес Хьюз, Фрэнк Арчер, фанфикшен-автор

---

Человеческий фактор

[Maksut]

Название: Человеческий фактор
Автор: Maksut
Бета: Риления
Фандом: Fullmetal Alchemist
Пейринг: Зольф Кимбли/Рой Мустанг (упоминается Фрэнк Арчер/Зольф Кимбли), Маес Хьюз, Лиза Хоукай.
Рейтинг: NC-17 (плавно перетекающий в NC-21)
Жанр: romance, drama, deathfic!
Размер: миди
Состояние: в процессе
Саммари: Мир изменился. На смену юношам с горящими глазами пришли мужчины с жестким прищуром. Сколько воды утекло с тех пор? Рой уже давно не тот задиристый мальчишка, что любил ходить по самому краю…
Дисклеймер: не претендую, не извлекаю.
Предупреждение: АU в рамках канона, OOC. Deathfic! Немного матов (dirty talk), насилие, политика. Фантазия на тему юности Роя Мустанга.
Размещение: с разрешения автора.
От автора: Благодарю Рилению за поддержку и энтузиазм. И да, конечно, Roku Doku…без твоей травы все было бы совсем иначе

Сердце твое двулико, сверху оно набито
Мягкой травой, а снизу каменное, каменное дно.
Агата Кристи. Черная луна

Человеческий фактор.

Глава 1.
Перчатки

1913 год.
Аместрис. Централ. Генеральный Штаб.

Почти полночь. Этаж уже давно пуст, лишь в одном кабинете тускло горит огонек настольной лампы.
Пьянство на работе – не лучший способ заглушить душевные раны, но виски со льдом успокаивающе накатывает под корень языка, обжигая глотку.
Посередине отполированного стола одиноко белеют снятые и скомканные перчатки. Необычайная ткань, делающая из простого алхимика – Пламенного, загадочно серебрится в неярком свете. Рядом лежит лист бумаги. Копия приказа. Под ровными рядами машинописного текста прихотливо и затейливо изгибается подпись фюрера.
Поплывший взгляд вновь цепляется за строки, и сердце, закованное в стальную броню шрамов, на секунду замирает.
«…бывший подполковник армии Аместриса… носящий алхимическое имя Багряный…»
Сколько воды утекло с тех пор?…Он уже давно не тот задиристый мальчишка, что любил ходить по самому краю, играючи скользя по кромке дозволенного.
Глоток.
Глоток.
Еще глоток…
Прозрачные кубики звонко ударяются о стенку и хрустят на зубах. Челюсть сводит от холода и непонятно откуда взявшейся горечи.

***
1902 год.
Аместрис. Западная Военная Академия.

Юность тяжело переносит армейские порядки, так что самоволки - обычное дело в их корпусе. Но только не в те дни, когда дежурит Багряный.
Репутация идет впереди него семимильными шагами, заставляя студентов испытывать почти суеверный ужас.
Никто не знает, за что талантливого государственного алхимика сослали обучать новичков, но одиозная фигура мужчины окутана кровавой дымкой.
Кимбли – двадцать семь. Знаки отличия на синей форме, неуставная длина волос и шлейф из загадок и тайн, протянувшийся от самого Централа до их западного захолустья.
Но главное вовсе не это. Главное то, что Зольф Кимбли – Багряный.
Алхимическое имя прикипело к коже раскаленным клеймом, и в череде серых будней книжных червей, это тяжеловесное «Багряный» – орудийный залп, расцвечивающий скучную повседневность.
Зольф Кимбли в преподавательском составе Западной Военной Академии – выделяется, как танк, на парковке у магазина.
Самоволки во время дежурства Багряного – самоубийственная авантюра.
Пощекотать себе нервы…что может быть лучше?
Рой любит авантюры. К тому же, у Мэгги, к которой он наведывался этим вечером, грудь третьего размера и слабость к юношам в форме. Так что…
- Забавно. Кадет Мустанг, ты – единственный за весь год, кто осмелился нарушить порядок во время моего дежурства.
Кимбли выныривает из темноты, сверкая сощуренными глазами. Кажется, низкий тихий голос плывет впереди него, мурашками отзываясь в теле вытянувшегося по струнке Роя.
Его бьет дрожь, не от страха - от холода. На улице дикий ливень, и с одежды уже натекла порядочная лужа.
- Не стану утомлять тебя нотациями, выговорами и прочей ерундой…Я и сам, знаешь ли, не образец послушания.
В этом месте Кимбли выдерживает паузу и подходит вплотную. Даже сейчас, когда он уже полгода живет цивильной жизнью, в его запахе можно уловить нотки пороха и крови.
С неожиданной, почти болезненной отчетливостью Рой осознает, что война – не та вещь, которую можно оставлять за порогом, возвращаясь домой.
- Что толкнуло тебя на путь государственного алхимика? – неожиданно спрашивает Кимбли.
Что восемнадцатилетний Рой Мустанг может ответить ему?
Что единственный его талант – алхимия, но он не желает прозябать в нищете, как его сеснсей? Что согласен надеть ошейник цепного пса ради туманных перспектив в будущем? Или что пошел по этой тропе ради наивных идеалов патриотизма?
- Обстоятельства, - скупо отвечает Рой.
Сейчас его нисколько не заботит собственный запах – курево, алкоголь, женские духи. Шестым чувством он определяет, что и Багряному плевать на это. Маленькое открытие, неожиданно, придает отчаянной смелости. – А вы? Почему вы решили стать алхимиком?
Кимбли улыбается широко, недобро, и Рой жалеет о неумении вовремя прикусить язык. Есть в этой белозубой улыбке что-то неимоверно хищное, почти сумасшедшее. Это оскал акулы, нацеленной отхватить у жертвы кусок плоти.
В неверном полумраке коридора Мустангу чудится, что учитель вот-вот вопьется в него своими блестящими зубами, но тот лишь фыркает и сдвигает узкие губы.
- Тебе не стоит меня бояться, Рой Мустанг. Во всяком случае, не сейчас. А что до твоего вопроса… - он лениво и грациозно, словно талантливая балерина, подавшаяся в стриптизерши, стягивает с ладони белую перчатку. Это движение так резко контрастирует с его застегнутым на все пуговицы обликом, что у Роя пересыхает во рту. Никогда прежде он не думал, что мужчина, военный, государственный алхимик, может выглядеть так…так невероятно эротично. Если бы он не спустил в Мэгги полчаса назад, то, наверняка, позорной, от узости форменных брюк, эрекции ему было бы не избежать. А Кимбли, словно бы даже и не заметив его реакции, продолжает:
– Быть военным – мое призвание. Из разряда «тех самых» призваний, о которых пишут в книгах. Я никогда не мечтал о пути государственного алхимика, меня устроило бы быть и простым солдатом, но… Мы предполагаем, а жизнь располагает, так что, теперь, оглядываясь, я не жалею ни о чем.
Он поднимает руку и показывает ладонь.
У этого психа алхимический круг разрушения набит прямо на коже.
Это самоубийственно. Странно, что, дожив до двадцати пяти лет, он не остался с культями вместо рук.
На второй ладони то же самое, только центральный символ изменен на противоположный. Даже нынешних познаний Роя хватает на то, что бы понять: Кимбли без труда может подорвать пятиэтажку академии вместе со всем содержимым.
- Именно поэтому я стараюсь лишний раз не снимать перчаток. Люди, знаешь ли, такие слабонервные…
Сейчас багряный мало похож на того сухощавого и педантичного преподавателя, каким его можно увидеть на занятиях. Сейчас он выглядит даже моложе своих студентов. Словно бы, сняв перчатки, он снял и свою поддельную личину, обнажив варварски-прекрасную сущность. Рой впервые замечает, что не зря немногочисленные девицы с курса шушукаются, стоит только Кимбли пройти по коридору. И даже синеватая щетина, пробивающаяся на впалых щеках, не портит его.
- Знаешь, Рой. – Багряный подходит вплотную, и Мустангу приходится поднять голову, чтобы видеть его лицо. – Когда вас, птенчиков, выпустят из стен родной alma mater в реальный мир, руку даю на отсечение - ни один из вас не будет готов к тому, что приготовил вам Ишвар.
Рой вздрагивает. Упоминание об Ишваре шипованным колесом бронетранспортера проходится по больным местам.
В свои нежные восемнадцать, когда все мысли должны крутиться вокруг гулянок и женщин, Рой то и дело чувствует холодное дыхание грядущего.
- А к чему именно мы должны быть готовы? – с вызовом в голосе спрашивает он.
- К чему? – Кимбли смеется, а потом касается оштукатуренной стены, и мотылек, сидящий в полуметре выше, с негромким хлопком разлетается обрывками крыльев.
На его месте зияет обугленный кратер, ярким пятном чернеющий на белой извести.
- Задумайся над этим, - Багряный в два коротких движения прячет руки в белую ткань и разворачивается.
Только когда эхо чужих шагов истаивает под сводами коридора вдали, Рой, словно очнувшись от гипноза, проводит пальцами по темной рытвине.

****
Задумайся над этим… задумайся, задумайся, задумайся - бесконечным рефреном звучит в ушах, и Рою хочется просверлить себе виски, что бы треклятое эхо, наконец, оставило его в покое.
Полуночное происшествие едкой щелочью въелось в подкорку: все последующие дни он был непривычно тих и задумчив.
Рой не строит иллюзий и слишком умен, чтобы желать войны.
И он знает, что именно последует за торжественной церемонией вручения аттестатов.
Близость смерти – прекрасное лекарство от юношеского максимализма, тщеславия и липового героизма. Понимание того, что платой за красивые бумажки с оценками может стать их жизнь отравляет все его существо, но выхода нет.
Конечно, он мог бы сбежать и укрыться где-нибудь в глуши, пережидая свинцовую бурю. Но от себя не убежишь.
Рано или поздно он придет с повинной. Сам, на своих двоих.
И вздохнет с облегчением, взяв в руки оружие.
Наверное, у него комплекс Бога, но он не сможет уснуть, зная, что где-то там, за сотни километров от дома, гибнут те, кого он в силах спасти.
За каких-то четыре месяца кадет Мустанг становится лучшим сначала в группе, а потом и на курсе. Конечно, он и раньше мог бы учиться столь блистательно, но был из породы тех студентов, о которых преподаватели говорят «талантливый, но ленивый». Возможно, это была особенность его натуры, а возможно, качество, выработанное нелегкой жизнью: делать меньше и хуже, чем можешь на самом деле – тогда и спрос ниже.
Теорию он догнал в два счета, но практика…
«…ни один из вас не будет готов к тому, что приготовил вам Ишвар…»
Рой стискивает зубы и рисует уже, кажется, тысячный преобразовательный круг.
- Мустанг, занятия окончены! – почти кричит преподаватель. Обрюзгший, рыхлый, с покрасневшим лицом и вздувшейся венами шеей – он вызывает у Роя лишь отвращение, но ему приходится подчиниться: отрабатывать алхимию без присмотра инструктора категорически запрещено.
- Все в порядке, профессор Хедли, я присмотрю за ним, - раздается вкрадчивый голос за их спинами.
Кимбли ведет теорию, но нередко присутствует на практике, насмешливо взирая на потуги курсантов. Его тонкие, всегда затянутые в перчатки пальцы чуть подрагивают и эти неосознанные движения до мучительных спазмов в желудке нервируют инструкторов.
Хедли трясет головой, его обширная плешь сияет в свете закатного солнца. Рою хочется расхохотаться в голос: почтенный профессор до одури боится своего младшего коллегу.
Впрочем, немудрено. Багряный улыбается по-матерински ласково, чуть снисходительно, но глаза его остаются мертвы. Так улыбаются лишь маньяки.
- Покажи на что способен, - коротко бросает Кимбли, устраиваясь на месте инструктора.
Судя по всему, Багряному, склонному к деструкции, приходится по вкусу талант Мустанга к огню.
Рой злится, но выбирать не приходится. Яростно стиснутый в кулаке мел крошится меж пальцев, но алхимический рисунок четок, почти идеален.
Коснувшись мокрыми и чувствительными ладонями земли, Мустанг сосредотачивается.
Струя огня взмывает ввысь и лижет острым рыжим языком темнеющее небо.
- Хм… - Багряный задумчиво склоняет голову набок. – Я ожидал большего. Еще раз.
Злость, мел, пальцы, огонь.
Алгоритм оттачивается уже на пятый раз, но Кимбли неутомим.
- Еще.
- Еще.
- Еще…
Под конец, когда у взмыленного, грязного от сажи и земли Роя начинают сдавать нервы, он командует:
- Достаточно.
Багряный лениво ступает по выгоревшей земле и с наслаждением втягивает узкими ноздрями запах гари и копоти.
- Мм…узнаю этот дивный аромат, - мурлычет он себе под нос, а потом, подойдя совсем близко, замечает:
- У тебя кончики ресниц от жара запеклись.
Нервы.
Это всего лишь нервы, твердит Рой старательно, не поднимая головы.
- Ну же, Мустанг, - его фамилию он отчего-то выделяет странной, почти бархатной интонацией, - Взгляни на меня. Я не так уж обезображен войной.
У Багряного, оказывается, лицо рассечено белой нитью шрама. Тонкий, почти изящный, наверное, он придает ему шарма в глазах романтичных воздыхательниц.
Рою хочется проблеваться. Он выжат, выпит до дна.
Так его не гонял даже Бертольд-сенсей.
Руки, ноги, спина – под форменной курткой тело влажное от пота и мелко подрагивает.
Утром он не встанет с кровати.
Кстати, насчет «встанет».
Тугая горловина офицерского мундира Кимбли расстегнута, и можно приласкать взглядом болезненно-белое адамово яблоко и темную ложбинку ключицы.
- Полезный талант. Очень…практичный. Огонь и взрывы – короли деструкции, - ухмыляется Багряный. – Я хочу видеть тебя завтра в своем кабинете. Приходи вечером.
Когда Кимбли уходит с полигона, Рой обессилено оседает на землю.
Приказать себе успокоиться значительно легче, нежели запретить дрочить в душе.
Багряный стягивает перчатку…Багряный пахнет смертью…Багряный облизывает узкие сухие губы… Рой пачкает кафель белесыми струями, но тугая спираль возбуждения все еще свербит в животе.
Его тело живет своей, отдельной от разума жизнью.
Эго* стыдливо отводит глаза, в то время как Ид**, одержимый принципом удовольствия, направляет дрожащие руки.
Когда собственные пальцы касаются ягодиц, а потом ныряют меж ними, нащупывая сладкую пульсацию тугого кольца мышц, Рой стонет высоко и жалобно, словно непорочная девица, вкусившая сладости греха.
Горячие капли затекают в рот, струятся внутрь глотки… Подсознание умело дорисовывает недостающих мозаике частей, и его трясет от предвкушения и собственной испорченности.

- Эй, Мустанг! Ты чего такой кислый? – Хьюз догоняет его и с размаху хлопает по плечу.
Рой кривится. После вчерашнего – мышцы, словно набиты стеклянным крошевом, каждое движение отзывается острыми тянущими спазмами.
- Полегче! – огрызается он, смахивая руку друга.
- Ладно-ладно, - Хьюз обезоруживающе улыбается и перекидывает сумку через плечо. – Так что случилось-то?
- Багряный. Вчера. Тренировка.
- О-о…
Маес округляет глаза и встает, как вкопанный.
- Так что, он тебя вчера тренировал?
- Если под «тренировкой» ты имеешь в виду бессмысленное повторение одного и того же преобразования, то да.
- Ну, ты даешь, Мустанг! – Хьюз ухмыляется и трет переносицу. – Не думал, что его кровавое величество снизойдет до простых курсантов.
Рой растягивает губы и хочет завыть в голос от спуска по лестнице. Удивительно, вчера шевелил только руками, а ноги болят так, словно по ним проехался танк.
- Вот именно, что «кровавое». Ему нужно сублимировать свои садистические наклонности.
- Хм… И в роли жертвы он почему-то выбрал тебя? Не злись, но, кажется, ты обзавелся очередной поклонницей.
Мустанг фыркает. Не зло, устало.
Лестничный пролет – вот что значит «получать радость от мелочей».
В высоком окне виден двор и маленькие фигурки курсантов: синие силуэты послушно маршируют, чеканя шаг о чисто выметенный плац. Хьюз с любопытством вглядывается в лицо друга.
- Ты покраснел, Мустанг, - констатирует он, и выражение нахальных глаз скрывается за бликующими стеклами очков. – А это что-то значит.
- Не придумывай.
- Не отпирайся.
Рой закатывает глаза:
- У тебя спермотаксикоз, парень, вот и мерещится всякая дурь, - Мустанг разворачивается и неспешно спускается по лестнице, сцепив зубы. Пронзительный взгляд жжет спину.
- Наш альфа-жеребец пытается замять какие-то шашни…Хм, остановите Землю, я сойду.

- О, Мустанг! – Кимбли стоит у окна и курит в форточку. – Проходи.
На негнущихся ногах Рой проходит вглубь кабинета и с легким удивлением отмечает, что Багряный, оказывается, далеко не такой педант, каким кажется на первый взгляд.
Ворох бумаг на столе, пепельница, перчатки…И канцелярский нож едва ли не до середины лезвия утонувший в древесной мякоти, словно иголка бабочку, пришпиливший какой-то документ.
- Садись.
Рой послушно опускается на жесткий стул и с невозмутимым видом выдерживает осмотр внимательных глаз. Те, словно жесткие руки на обыске, бесстрастно, резко проходятся по телу. От этого взгляда все внутри плавится и течет, но он – будущий алхимик, а не нежная гимназистка. Хотя…после собственных пальцев в заднице, и это утверждение можно оспорить.
- Ты мне нравишься, кадет Мустанг.
Пожалуй, искусство флирта Багряному незнакомо, язвительно замечает Рой, но Кимбли спокойно продолжает:
- У тебя большое будущее. Конечно, я презираю эту штабную должность, но, надо признать, что и в вашем заповеднике юности есть достойные экземпляры.
Рою хочется передернуться ото всех этих двусмысленностей.
Прядильщик искусен в своем мастерстве. Ощущение гадливости и иррационального возбуждения липкой паутиной окутывает его все плотнее.
Багряный вынимает нож и задумчиво вертит его в пальцах, любуясь бликами настольной лампы.
– Папочка наконец-то перестал злиться и вновь нуждается в своем цепном псе. В скором времени я слагаю с себя преподавательские полномочия и возвращаюсь в строй, - он берет в руки изувеченный лист приказа, и тот на глазах старится, распадаясь ветхими кусками.
Рой кривит губы.
К чему весь это цирк?
Какого черта ему надо?
Сплошные вопросы, а из ответов лишь собственное осатаневшее либидо.
- Ладно, хватит патетики!
Багряный встает из-за стола и подходит к вешалке. Из кармана тренчкота он достает хрусткий бумажный сверток.
- Через пару лет твой талант войдет в полную силу и сможет соперничать с моим. Я не жадный и не злой, так что решил сделать тебе небольшой подарок.
Сверток летит в сторону Роя, и тот машинально ловит его. Совсем легкий, мягкий.
Интересно… Неужели, всех своих «фаворитов» он ублажает такими дешевыми фокусами?
Перчатки…Странные перчатки. Ткань жесткая, скрипучая, словно прошитая металлической нитью.
- Знакомься, «Пиродекс» - экспериментальный материал. При трении дает искру.
Рой недоверчиво смотрит на Багряного.
Его личный Санта Клаус лениво щурится.
- Спец-разработка. Пока что секретная, так что не распространяйся.
Мустанг кивает и пытается надеть перчатки, но то ли с непривычки, то ли из-за специфичности ткани они сбиваются гармошкой, застревая на середине.
Кимбли хмыкает и в два шага оказывается рядом.
Его пальцы: холодные, сухие и уверенные. Он аккуратно подцепляет ногтями серебристо-белую складку и тянет вверх. Жесткая ткань, словно жидкий шелк, струится вслед за этим движением, легко скользя до самых кистей.
- Спешка ни к чему, - в полголоса замечает Багряный, не убирая ладоней. Сердце Роя заходится в бешеном ритме. Ему жарко и ужасно хочется разорвать физический контакт.
- Х-хорошо, - пересохшее горло дерет наждачкой.
Уверенные руки легко скользят по предплечьям и выше, к агонизирующим после вчерашней тренировки мышцам.
Рой становится жертвой тактильного гипноза: каждое движение дарит теплые искры удовольствия пополам с болью. Сдержаться выше его сил, и он тихо, на грани слышимости, стонет, когда сильные пальцы разминают шею и ложатся на затылок. От чувствительного местечка под волосами сладкие мурашки ползут вдоль спины, Роя пробивает дрожь.
Когда Багряный наклоняется вперед, петли его аксельбанта скользят по щеке Мустанга, лопатки которого сводит от желания почувствовать на себе твердую тяжесть чужой груди.
Рой чуть расставляет ноги, чтобы уменьшить давление шва на член.
Здравый смысл недокуренной сигаретой дымится в пепельнице.
Юноша, как в тумане, поворачивает голову, и его губы обдает теплым дыханием. В ямке упрямого подбородка Кимбли, оказывается, притаилась кокетливая родинка похожая на каплю шоколада. Рот наполняется вязкой слюной при мысли, что она чуть выпуклая, если провести по ней языком, сладковато-соленая на вкус…
- Судя по всему, массаж можно будет считать извинением за вчерашнее…
Рой напрягается, и, размякшие было мышцы, вновь каменеют. Когда он неосознанно сжимает кулаки, по ткани проскакивают белые искры.
- Семь минут до отбоя. Кадет Мустанг, думаю, стоит поторопиться.
Хлопнуть дверью оказывается легче, чем снять «подарок» и добраться до жилого корпуса без приключений.

- Ого, ты отсосал ему, что ли? Они же, наверное, целое состояние стоят!
Хьюз с восторгом разглядывает перчатки.
- Иди ты, - мрачно отзывается Рой, потирая стертые до крови костяшки. Ткань оказалась необычайной во всех смыслах и по текстуре напоминает мелкую терку, снимая кожу на раз.
Надо сделать подкладку, отвлеченно думает он, глядя в небо.
Первые дни осени удивительно хороши. Воздух прозрачный, звенящий от чистоты и ясности, небо безбрежное, пронзительно-голубое, а трава сверкает изумрудно-зеленым.
Они сидят под раскидистым дубом. Рядом лежат учебники и тетради, форменные куртки висят на ветке, а под тонкую ткань футболки то и дело проникает ветер, прохладный от близости озера.
- Нет, ну правда, Мустанг, подумай головой, а не г… - Маес предусмотрительно затыкается и пробует надеть перчатки. – Ай, черт, они их что, из легированной стали делают?
У Роя тяжелеет в паху при воспоминании о том, как легко ткань поддалась тонким пальцам в замысловатых линиях татуировок.
- Да не знаю я, на кой черт он это сделал!
- Не горячись, - Хьюз неожиданно серьезнеет, и Рой не может ослушаться этой его, скрытой за маской вечного дурачества, ипостаси. – Сложи два и два.
Рой подтягивает ноги к груди и хмуро смотрит вдаль.
Он никогда не был стеснителен, но сейчас ему хочется закрыть лицо руками, когда Маес смотрит на него своими глазами-рентгенами.
- И что мне, по-твоему, делать?
- Рой, ты прекрасно знаешь, что я бы никогда не поднял подобную тему, но это же Багряный!
- Какая разница?
- Разница в том, Рой, что у него не все дома.
Ха, - мрачно думает Рой, - ты еще не видел что у него под перчатками.
- Хватит строить из себя мою мамочку.
Маес укоризненно поджимает губы.
Рой вытягивается на траве и щурится от яркого света, пробивающегося сквозь зеленую крону.
- Я все понимаю. И вчера… - он замолкает и вздыхает. – Его переводят.
Утром транслировали обращение фюрера по радио. Сепаратисты взорвали железнодорожную станцию в предместьях Централа.
Фитиль подожжен.
Теперь войны не избежать.
Маес, судя по всему, читает его мысли.
- Нет, Рой, это же не значит…
Хьюз хмуро смотрит на друга, но тот лишь закрывает глаза.

____________________________________________

*Эго (Я) – согласно психоаналитической теории, та часть человеческой личности, которая осознается как Я и находится в контакте с окружающим миром посредством восприятия. Я осуществляет планирование, оценки, запоминание и иными путями реагирует на воздействие физического и социального окружения.
**Ид (Оно) – бессознательная часть психики, совокупность инстинктивных влечений.

@темы: Риза Хоукай, Рой Мустанг, Зольф Кимбли, Маес Хьюз, Фрэнк Арчер, фанфикшен-автор

---

[:Азиль:]

надеюсь, я никаких правил не нарушу, если размещу тут агитплакат ^^



голосуем, господа!!!! мы уже на 28 месте!!! ^^ учитывая поздний старт, это просто шикарно

@темы: Рой Мустанг, полезные ссылки

---

Про идеалы (General, G)

[алКошка]

Название: Про идеалы
Автор: алКошка
Бета: Нет
Статус: Закончен
Жанр: General
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринг: Оливия, Эд, Майлз
Размер: Драббл
Предупреждение: ООС
Дисклаймер: Хирому Аракава - владелец и демиург
Размещение: Строго запрещено

- Стреляй, Стальной!
Рука вздрагивает от хорошо поставленного голоса Снежной Королевы, и Эдвард убирает палец с курка, чтобы не спустить его случайно. Драхмийский шпион, которого поймали несколько часов назад, смотрит на него с нескрываемой злостью - избитый до полусмерти, но не проронивший ни слова на допросе.
- Зачем? Не буду! - храбрится мальчишка, но пистолет не опускает. Он хочет знать, почему эта женщина не ищет других путей. Почему не ценит человеческую жизнь - пусть это даже враг, - ведь она не менее ценна, чем жизнь союзника или любая другая!
- Ты - армейский пёс, и по приказу вышестоящего должен грызть чужие глотки. Думаешь, тебе удастся пережить войну, никого не убив? - в холодном голосе теперь слышится насмешка мудреца над дураком.
- На войне нет выбора - там ты борешься за свою жизнь! А этого, - Элрик небрежно тыкает дулом пистолета в сторону драхмийца. - Можно просто посадить в тюрьму, и никаких проблем!
Он повышает голос, что довольно сильно злит Оливию - рука в белоснежной перчатке ложится на эфес фамильной шпаги, но Эдвард этого не замечает.
- Стреляй, это приказ. И мне плевать, что ты ребёнок.
Эд на секунду прикрывает глаза и набирает побольше воздуха в лёгкие, чтобы ответить - хоть и понимает, что спорить с генералом Армстронг смертельно опасно, - но не успевает ничего сказать: чужая горячая рука аккуратно забирает пистолет из его ладони.
- Что ты себе позволяешь, Майлз? - холодно интересуется Оливия, строго глядя на своего адъютанта.
- Прошу прощения, генерал, но Вы ошиблись - он уже не ребёнок.
Одно мгновение - и кончик шпаги зарывается в мех воротника майора, едва касаясь смуглой кожи. Тот даже не вздрагивает, в то время как Элрик отпрыгивает в сторону, держа в поле зрения всех присутствующих в комнате.
- Говори, - требует Армстронг.
- Просто он такой же, как я - преданный своим идеалам до самого конца. Не разделяющий людей по цвету кожи и происхождению, не вешающий на них никакие ярлыки. И он пытается изменить людей вокруг себя.
Майлз чуть подаётся вперёд - генерал видит его прищуренные от злости глаза за тёмными стёклами очков, - и невольно отодвигает лезвие, чтоб не поранить своего адъютанта. Чёрт возьми.
Сейчас уже не важно, что именно заставило её забыть собственные принципы - злость на человека, решившего, что сможет перехитрить её и унести из самой надёжной крепости парочку секретов, или желание поставить неразумного ребёнка на место. Единственное, что сейчас важно - уйти с этого поля боя с высоко поднятой головой, чтобы все вокруг даже не надеялись на то, что победили.

@темы: Оливия Армстронг, майор Майлз, Эдвард Элрик, фанфикшен-автор

---

Иллюзии и маски (Fluff/Angst, General, G)

[алКошка]

Название: Иллюзии и маски
Автор: алКошка
Бета: Нет
Статус: Закончен
Жанр: Fluff/Angst, General
Рейтинг: G
Персонажи/Пейринг: Рой, Грейсия, Маес
Размер: Драббл
Дисклаймер: Хирому Аракава - владелец и демиург
Размещение: Строго запрещено

Из-за громкого смеха Алиссии, Маес даже не услышал звонка. Грейсия только улыбнулась и пошла открывать дверь Полковнику Мустангу - именно он собирался сегодня зайти к ним вечером на чай. И увидев Роя снова поразилась тому, насколько они с Маесом разные. Хотя, противоположности ведь притягиваются - наверное, именно из-за этого они смогли стать лучшими друзьями. Просто Грейсия не знала, каким был Мустанг до войны в Ишваре...
- Дай угадаю - счастливый папаша снова не может оторваться от любимой дочки? - едва заметно улыбнувшись, спросил Рой.
- Да здесь и угадывать нечего, - рассмеялась Грейсия, снимая с плеч гостя плащ. - Конечно они снова дурачатся.
Она пошла на кухню, но невольно остановилась у проёма двери, ведущего в гостиную.
- Знаешь, Рой, дети рано или поздно становятся взрослыми, но вот мужчины - никогда, - с улыбкой сказала она, глядя на мужа.
А вот тень улыбки в уголках губ Полковника тут же растаяла. Он навсегда запомнил тот день, когда Маесу пришлось убить друга, чтобы защитить его, Роя, жизнь...
Каждый человек сам выбирает для себя маску. После Ишварской бойни Рой Мустанг выбрал ледяное равнодушие в повседневности, и каменную жестокость в бою. Хьюз же решил сделать вид, что той кроваво-красной страницы в его биографии просто-напросто не было. Но между тем их объединяло одно: опыт. Раз уж пережили, то забыть это невозможно, и, конечно, на каждого лёг отпечаток той войны. Маес повзрослел больше, чем Рой - да и всегда был взрослее, если честно.
Но раз уж он создал такую иллюзию в своей семье - это его право.
- Вот уж действительно, он навсегда останется ребёнком в душе, - улыбнулся в ответ Мустанг.
У него нет права рушить чужие иллюзии, тем более, если его лучший друг в этих иллюзиях счастлив.

@темы: Рой Мустанг, Маес Хьюз, фанфикшен-автор

---

Ломая сталь (Slash, Angst, Cruelty, NC-17)

[алКошка]

Название: Ломая сталь
Автор: алКошка
Бета: Нет
Статус: Закончен
Жанр: Slash, Angst, Cruelty
Рейтинг: NC-17
Персонажи/Пейринг: Кимбли/Эд
Размер: Мини
Предупреждения: Изнасилование
Дисклаймер: Хирому Аракава - владелец и демиург
Размещение: Строго запрещено

- Какого чёрта?! - начинает бесноваться Эдвард, когда его бесцеремонно выталкивают из камеры, а к затылку Альфонса приставляют пистолет. Как раз туда, где с другой стороны доспеха находится кровавая печать... Откуда они знают?..
- Тише, Стальной, не кричи, - снисходительно говорит Кимбли. - Не будешь сопротивляться - и твоего брата не тронут.
- Ах ты ублюдок! - рычит Эд, бросаясь на Багряного, а тот лишь делает неуловимое движение, отходя в сторону и хватая мальчишку за золотую косу.
- Братик! - в панике кричит Альфонс, подаваясь к выходу из клетки, но понимает, что без алхимии не сможет отсюда выбраться, а руки скованны колодками - деревянными, но гораздо более прочными, чем кажутся.
- Стой, Ал! Я сам со всем разберусь, - цедит сквозь зубы Эдвард, с восхитительной злостью глядя на Кимбли из-под растрепавшейся чёлки.
Багряный только усмехается, стягивая резинку с кончика косы Элрика, и отвешивает такой подзатыльник, что у Эда на секунду перед глазами вспыхивает белым, а на ногах удаётся удержаться лишь благодаря ручке входной двери, так удачно попавшей под ладонь.
- Конечно разберёшься, - подтверждает Зольф, оборачиваясь к химерам. - Если младший будет дёргаться, вы знаете, что делать.
- Ал, слышишь? Ничего, ни в коем случае ничего не предпринимай! Со мной всё будет в порядке, - сам себе не веря, говорит Эд.
Багряный лишь усмехается, мол, надейся...
Надежда - глупое чувство, а Эдвард не привык заниматься глупостями, потому заранее готовился к худшему. Не к смерти - такое Кимбли вряд ли спустили бы с рук, - но как минимум к жестоким пыткам. Вот только что у него собираются выпытывать?
Его заталкивают в какое-то маленькое помещение, похожее на подсобку, где хранятся инструменты. Темно и холодно, и совсем нет свободного места - что же Багряный задумал? Щелчок, быстрое движение - Элрик даже не успевает понять, что колодки на мгновение сняли, вновь скрепляя на уже вывернутых за спину руках.
- Чего ты хочешь от меня?.. - он старается, чтобы голос не дрожал, дёргает руками в бесплодной попытке освободиться, но Кимбли лишь усмехается, сдавливая пальцами болевые точки побокам шеи.
- Не от тебя, Стальной, а всего тебя, - шипит он на ухо, словно змея, чьи зубы исходят ядом.
До Эдварда неожиданно чётко доходит смысл этих слов, и паника тут же накрывает с головой.
- Отпусти, ублюдок! Не смей меня трогать! - кричит он, изо всех сил пытаясь вырваться, но колени предательски дрожат от страха. Он был готов ко всему, но не к этому.
Холодная рука Багряного проворно пробирается в узкие чёрные брюки, до боли сжимая мошонку, и гневные вопли обрываются сдавленным криком.
- Заткнись. Не забывай, что твой брат сейчас на прицеле у моих солдат - считай, что это будет выкуп за заложника.
И Эдвард затихает. Понимает, что ситуация для него безвыходная, и надо просто пережить какое-то время - это же не смертельно... Только непрошенные слёзы наворачиваются на глаза, и Эд прикусывает губу, слыша, как под зубами лопается кожа, впуская в рот металлический привкус - чтобы отвлечься на боль и не дать солёной воде сорваться с ресниц. Он ещё даже не представляет, сколько боли ждёт впереди.
Кимбли действует быстро: нежелательно, чтобы генерал Армстронг об этом узнала - ни к чему лишние проблемы. Стянув с Эдварда брюки до колен и чуть приспустив свои, он прижимает мальчишку к ледяной стене подсобки, трётся о его ягодицы, невероятно быстро возбуждаясь от едва слышных всхлипов. Но тело Стального напряжено, и Багряный решает провести небольшую шоковую терапию - ловкие пальцы быстро проходятся по всему телу Эда, надавливая на болевые точки с такой силой, что Кимбли приходится придерживать Элрика, чтобы тот не упал. Зато теперь он полностью обессилен и расслаблен, и ничто не мешает Зольфу вставить член в узкое неразработанное отверстие, снова вырывая сдавленный стон из груди мальчишки.
С самой первой встречи Багряному захотелось сбить спесь с этого сопляка, возомнившего себя невесть кем. Чтобы знал своё место и не лез во взрослые игры, не путался у него под ногами. Но он оказался крепким орешком, на таких не действует обычная физическая сила - надо было раздавить его морально, унизить, втоптать в грязь... Ну, или вжать в каменную стену, вот так, как сейчас. Поставить на колени, заставить ощутить собственную беспомощность, покалечить его не столько физически, сколько гораздо глубже, чтобы воспоминания об этом случае потом терзали его в кошмарных снах. Сделать из него бомбу замедленного действия, которая рано или поздно не выдержит и взорвётся.
Изнасилование - лишь один из способов добиться желаемого, самый быстрый и верный. То, что верный, Кимбли понял, когда отпустил покрасневшие от его хватки бёдра мальчишки и позволил ему сползти по стене на пол.
Абсолютно разбитый и раздавленный - жалкое зрелище.
- Ты там жив, Стальной? - насмешливо спрашивает Кимбли, подтягивая штаны и ставя Эда на ноги, ухватив за распущенные золотые волосы.
Неожиданный плевок в лицо и горящая ярость в абсолютно сухих золотых глазах в одно мгновение выводят Багряного из себя, и всю свою злость он вкладывает в один единственный удар кулаком по лицу... Чёрт, нельзя же было оставлять следов, а теперь возникнут вопросы, почему у Элрика кровоточит нос. Ну да чёрт с ним, что-нибдь придумает - уж правду-то точно не скажет. Его больше волнует то, что сломать мальчишку так и не удалось...
Когда Кимбли открывает дверь и заталкивает внутрь едва держащегося на ногах Эда, то не сразу замечает застывшую в шоке девушку, которая смотрит на Эдварда, будто не веря в то, что видит: растрёпанные волосы, не перетянутые резинкой, искусанные губы, красные глаза и кровь из носа заливает пол-лица, руки сцепленны за спиной, и даже нет возможности поправить сбившуюся, наспех натянутую одежду.
- Смотри-ка Стальной, а здесь уже есть, кому тебя пожалеть, - бросает напоследок Багряный, жестом отзывая своих химер.
Одна из них толкает Эда в спину, и он падает на колени, прямо перед Уинри и Алом. Они что-то говорят, Рокбелл кидается к нему, пытаясь вытереть кровь своим платком, а тот, кажется, даже не обращает внимания. Запрокидывает голову к потолку, стараясь удержать вновь рвущиеся наружу слёзы, но будто давится воздухом, издавая жалобный всхлип... И плотину прорывает, рыдания уже не сдержать, как бы унизительно это ни было. Но можно попытаться замаскировать их истеричным смехом, гулко отдающимся от холодных стен.
Стальной стержень сломлен, и неизвестно, сколько понадобиться времени, чтобы снова его восстановить...

@темы: Зольф Кимбли, Эдвард Элрик, фанфикшен-автор

---

[~LilianaDC~]

На Хавок/Ризу лично я смотрю совсем по-другому, но этот арт чего-то меня умилил =)

FMA: Of Treats and Tricks by *Ellie-Underhill on deviantART

@темы: Риза Хоукай, фанарт, Джин Хавок

---

[~LilianaDC~]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Riza Hawkeye by KuguKiugu

[~LilianaDC~]

Riza Hawkeye by ~KuguKiugu on deviantART

@темы: Риза Хоукай, фанарт

---

Косплей. Оливия Армстронг, Эдвард Элрик

[nosik_kurnosik]

Full Metal Alchemist - 01 by ~shiroang on deviantART

+9

Full Metal Alchemist - 02 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 08 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 09 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 10 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 03 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 04 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 05 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 06 by ~shiroang on deviantART


Full Metal Alchemist - 07 by ~shiroang on deviantART

<a href="http://www.diary.ru/~FMA-army/p166810425.htm">Косплей Оливия, Эдвард</a> у [L]nosik_kurnosik[/L]

@темы: Оливия Армстронг, косплей, Эдвард Элрик

---

Хавок и Бреда

[~LilianaDC~]

Bredykins Quick sketch by ~ChubiFlameAlchemist on deviantART


Jean Havoc Quick sketch by ~ChubiFlameAlchemist on deviantART

@темы: фанарт, Хейманс Брэда, Джин Хавок

---

[алКошка]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[~LilianaDC~]

Этот арт снова попался мне в уведомлениях на Девианте, не могу не поделицца. Кимбли *__*

- Escapade Nocturne - by *ake29 on deviantART

@темы: фанарт, Зольф Кимбли

---

[~LilianaDC~]

Две весьма симпатичные работы, обнаруженные вчера ночью-почти утром на ДевиантАРТе.

Citizen Soldiers by ~YuzukiMegami on deviantART


Practice - Maes Hughes by *kagaminoir on deviantART

<a href="http://pay.diary.ru/~FMA-army/p166423007.htm">Команда Мустанга и Хьюз</a> у [L]~LilianaDC~[/L]

@темы: Риза Хоукай, Рой Мустанг, фанарт, Ватто Фарман, Каин Фьюри, Маес Хьюз, Хейманс Брэда, Джин Хавок

---

Осенний дженово-гетный экспресс-фест "Дыхание Осени"!

[~LilianaDC~]

Реклама согласована с администрацией

Первый осенний экспресс-фест в сообществе fma_het!

Набор заявок до полуночи 2 сентября 2011 года

@темы: организационное, полезные ссылки

---

!!!

[~LilianaDC~]

FMAB - Kimblee by ~Mkb-Diapason on deviantART

<a href="http://pay.diary.ru/~FMA-army/p166204240.htm">Кимбли</a> у [L]~LilianaDC~[/L]

@темы: фанарт, Зольф Кимбли

---

[~LilianaDC~]

ТруЪ-полковник xDDD

Saturday Night Fun by ~Fishstix02 on deviantART

Но мне лично снова жалко Хавока

@темы: Риза Хоукай, Рой Мустанг, фанарт, Ватто Фарман, Каин Фьюри, Хейманс Брэда, Джин Хавок

---

[~LilianaDC~]

"Сёстры по армии"! Ребекка Каталина и Риза Хоукай! Гхм, простите, переизбыток эмоций...

BFFS by *egyptian-sands on deviantART

ещё одна работа

А это нарисовано художником по мотивам бонусного арта от Аракавы с AU-шным сюжетом - для тех, кто не в танке.

Waiting by *egyptian-sands on deviantART

@темы: Риза Хоукай, Рой Мустанг, фанарт, гражданские, Ребекка Каталина